Я создала и активно наполняю телеграм-канал "Перець". Здесь лучшие карикатуры из журнала, начиная с 1922 года.
Заходите, подписывайтесь: https://t.me/cartalana
МОЖЕЙКО И.В. (КИР БУЛЫЧЕВ) "В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ" (очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV-XX века)), 1971
Малабарское побережье Индии было известно лучшим в Индии моряками, и раз так, то, разумеется, среди них были и пираты. Разница между этими занятиями была трудноуловима - чем оживленнее была торговля, чем больше кораблей проходило к Персидскому заливу, тем большим был соблазн захватить грузы этих кораблей. Малабарские пираты зачастую пользовались поддержкой местных правителей, которые предоставляли им убежище, помогали сбывать награбленное и получали с этого определенный процент прибыли, - ситуация, сходная с той, что складывалась в малайских проливах либо у берегов Китая, где пиратство родилось вместе с торговлей и масштаб его зависел от размаха этой торговли, как численность волков от размеров оленьих стад.
Местное пиратство длительное время (до тех пор, пока не пришли, если продолжить нашу аналогию, охотники с ружьями) не грозило торговле истреблением. Малабарские пираты на своих лодках никогда не нападали на большие корабли. Но революция в технике мореплавания, связанная с появлением европейских судов, а также нарушение естественного баланса сил европейскими пиратами, начиная с португальских грабителей и кончая карибскими буканьерами, привели к качественным изменениям в индийском пиратстве. С конца XVII века оно уже переплетается с борьбой против европейцев, которые, в свою очередь, склонны были именовать пиратами всех, кто не желал им покориться.
Столкновения с малабарскими пиратами, пиратами Гуджарата и Персидского залива почти не отмечены в документах европейских держав до конца XVII века. Но в 1683 году компанейский корабль "Президент" был атакован арабами Маската, причем в составе пиратской эскадры были два корабля европейского типа и четыре гораба (двухмачтовых корабля с малой осадкой). Горабы обычно подстерегали добычу в устьях рек или у отмелей, куда они могли быстро скрыться и куда за ними не мог последовать глубоко сидящий океанский корабль. После ожесточенного боя "Президент", имевший преимущество в артиллерии, отбился от пиратов, потопив три гораба. В следующем году пираты окружили небольшую английскую шхуну, но во время боя она взорвалась. В 1685 году пираты приняли за торговый корабль английский военный фрегат "Феникс". Поняв свою ошибку, они попытались уйти, не принимая боя, но капитан "Феникса" спустил шлюпки, чтобы веять пиратский гораб на абордаж. Пираты отбили атаку; тогда, отозвав шлюпки, капитан "Феникса" приказал расстрелять гораб из пушек. После второго залпа тот пошел ко дну. Из воды было подобрано лишь сорок человек - более сотни погибло.
Документы отмечают еще несколько случаев нападений арабских и малабарских пиратов на компанейские суда. Реальной опасности, впрочем, они не представляли, и это признавали даже директора английской Ост-Индской компании. В их письме, датированном 1699 годом, говорится: "Что касается малабарских и прочих пиратов, мы не видим оснований, почему не вести против них не только оборонительной, но и наступательной войны в случае, если они встретятся нам на пути. Но представляется непрактичным занимать малые корабли охотой за ними, так как они не опасны как разбойники и добыча, которую можно захватить у них, не стоит усилий, на это положенных".
В дальнейшем, однако, борьба с местным пиратством заняла значительное место в сводках Компании, так как пиратами были объявлены маратхи Конаджи Ангрии.
В 1698 году Конаджи Ангрия стал командующим флотом маратхов, воевавших с государством Великих Моголов. Англичане, фактории которых находились на территории, контролируемой Моголами, принимали участие в борьбе с маратхами. Конкретные причины возникновения вражды между Ангрией и англичанами нам неизвестны, но дату этого события можно установить довольно точно. В 1702 году Компания обращается к Конаджи Ангрии с просьбой освободить небольшой корабль из Каликута с шестью англичанами на борту, попавший в плен к маратхам. В ответ Конаджи направил англичанам гневное письмо, в котором предупредил, что заставит их запомнить свое имя. Письмо явно ссылается на обстоятельства, известные англичанам. В еще одном сохранившемся письме командующего маратхским флотом говорится, что он оказывал англичанам немало услуг, однако они обманули его доверие и впредь он намерен захватывать все английские корабли, где бы он их ни встретил.
После смерти известного предводителя маратхов Шиваджи в государстве маратхов наступил период разброда. Малолетний наследник престола Сахуджи находился в плену в Дели и лишь после смерти Аурангзеба в 1707 году получил свободу. Но и после этого положение еще долго не могло стабилизироваться, так как Сахуджи не обладал талантами отца и военачальники маратхов старались обрести самостоятельность. Среди них был и Конаджи Ангрия, разгромивший посланную против него армию и ставший фактически независимым хозяином значительной части Малабарского побережья, защищенного со стороны суши труднопроходимыми лесистыми горами.
В ноябре 1712 года флот Конаджи Ангрии напал на два английских корабля, следовавших в Бомбей. Один из них принадлежал самому губернатору Бомбея, второй был небольшим судном из Карвара, на котором возвращался со своей семьей в Бомбей фактор Компании мистер Чоун. В завязавшемся бою Чоун погиб, а его молодая жена, семнадцатилетняя Катрин, попала в плен к маратхам. Здесь следует сделать небольшое отступление, ибо судьба этой особы весьма своеобразно переплетается с судьбами других действующих лиц нашей истории.
В сентябре 1709 года корабль Ост-Индской компании, шедший из Англии в Бенгалию, из-за сильных встречных ветров настолько задержался в Индийском океане, что, как сообщалось в докладе капитана губернатору Бомбея, "наши люди в большинстве слегли от цинги, и вода у нас совсем кончилась.
Мы созвали совет офицеров, и, так как было уже поздно пробираться в Бенгал и ветры уже изменились, а положение на борту было очень тяжелым, мы решили пристать в Карваре и достать там свежие припасы".
Глава английской фактории в Карваре Джон Харви принял нежданных гостей радостно. И свежие новости, и множество незнакомых лиц были приятным развлечением для уродливого, хромого старика, проведшего много лет на службе Компании и составившего себе недурное состояние, нещадно обманывая как индийцев, так и собственное начальство (последнее было весьма обычным явлением, так как младшие и средние служащие Компании получали мало и воровство было единственным способом разбогатеть).
Среди пассажиров корабля, прибывшего в Карвар, был капитан Кук - пожилой офицер, который не смог сделать карьеры дома и нанялся на службу в Индию. Кука сопровождала жена и две девочки - его дочери. Достаток гостеприимного хозяина произвел на Кука впечатление. И когда старик дал понять, что ему понравилась Катрин - четырнадцатилетняя дочь Кука, тот с готовностью согласился оставить девочку в Карваре. В конце концов Кук мог считать, что это лишь начало его выгодных сделок в Индии - еще одна дочь оставалась с ним, да две жили в Англии, и их всегда можно было выписать к себе. Дочери были бесприданницами, и капитан Кук полагал, что ему повезло. Как пишет современник, "мистер Харви предложил большую компенсацию, если отец и мать согласятся на эту женитьбу". Так четырнадцатилетнюю девочку продали старику в жены.
Немногие документы, из которых известна эта история, сухо регистрируют лишь внешние обстоятельства событий. И это позволяет нам, оставаясь на почве строгих фактов, наполнить их собственным воображением.
...Маленькая фактория в Карваре. Дом фактора, строение для младших служащих, склады и причал - все это обнесено высоким забором, который, разумеется, не спасет в случае войны, но в мирное время сохранит компанейское имущество от грабителей или нежелательных свидетелей. Живут здесь три-четыре служащих Компании и десяток-другой солдат из числа тех, о которых сэр Джон Гейер писал, что ни одного из них не смог бы произвести в капралы. Катрин - единственная европейка на много миль вокруг, если не считать жены коменданта маленького португальского форта, стоящего в устье реки. Неподалеку от забора фактории начинается индийский город, но туда Катрин не ходит. Не ездит она и в португальский форт, обитатели которого не дружны с Харви. Весь мир Катрин замкнут забором, на котором подолгу, словно заснув, сидят прилетающие с кладбища общипанные грифы, иногда поводя тяжелыми клювами в сторону марширующих на солнцепеке обтрепанных и больных лихорадкой солдат. Порой армянский купец, пришедший к мужу по делам, принесет ей какой-нибудь подарок, стоимость которого находится в прямой зависимости от важности дела. Подарки Харви прячет в сундук. Он часто говорит о том, что вот-вот завершит все дела и уедет в Бомбей, а потом в Англию. И Бомбей уже кажется Катрин центром мира, сказочным и веселым городом. Об Англии же она и не смеет мечтать.
Редко, очень редко в фактории начинается суматоха - приходит корабль из Сурата или из Бенгалии. За два года, что Катрин прожила в Карваре, корабль из Бенгалии приходил лишь один раз. Галантный офицер передал ей письмо от отца, в котором тот между строк выражал сожаление, что продешевил. Девушки - лучший товар в колонии, и вторую дочь капитан Кук пристроил выгоднее и удачнее. Наверное, Катрин плакала, читая это письмо. Там, где сейчас отец, настоящие дома, не падают ночью на кровать ящерицы и змеи не заползают в комнату. Здесь же всегда так жарко, и в любой день раджа, о котором Харви говорит понизив голос, может привести своих диких солдат, чтобы они убили и Харви и Катрин.
В апреле 1711 года они все же приехали в Бомбей. До октября, раньше чем кончится муссон, рассчитывать на отъезд не приходилось. За это время Харви, видимо, надеялся отчитаться перед Компанией. Однако с отчетом возникли осложнения. Жуликом Харви, как оказалось, был не очень умелым и не очень удачливым. Например, выяснилось, что он дважды продал Компании свой собственный бот "Саламандра". Бухгалтерские страдания усугублялись тем, что в Индии находились в обращении десятки различных валют и перевод из фунтов в пагоды, из пагод в рупии, из рупий в фанамы, из фанам в португальские серафимы, из серафим в матты, рейсы, будгерооки, пайсы и так далее требовал обширных знаний и немалой изворотливости. Старик проводил дни в канцеляриях, пытаясь оправдаться в многочисленных обвинениях и превратить свои товары в твердую валюту. Однако эти пропахшие теплой пылью и мышиным пометом канцелярии, как бы перенесенные в неприкосновенности из Лондона и населенные выцветшими в трудах, пожелтевшими от лихорадки и дизентерии завистливыми и злыми клерками, обладали странными свойствами липкой бумаги от мух: раз попав туда, вырваться живым было трудно. У Харви не было в Бомбее ни влиятельных друзей, ни защитников. Он был мелкой компанейской сошкой, пытавшейся откусить от большого пирога и потерявшей на этом зубы.
А тем временем Катрин окунулась в роскошную (по сравнению с Карваром) и полную увлекательных знакомств бомбейскую жизнь. Ей еще не исполнилось семнадцати лет, но по индийским меркам она была уже взрослой женщиной, да к тому же еще хорошенькой, и поклонников у нее оказалось множество. Среди них выделялись двое - оба молодые, амбициозные и небогатые и оба куда более Харви подходящие на роль ее мужа. Один - суперкарго потерпевшего крушение у Бомбея корабля Томас Чоун, проводивший время в благословенном безделье, присматривая себе занятие; второй - подающий надежды молодой фактор Уильям Гиффорд, приехавший в Индию шесть лет назад семнадцатилетним клерком.
К осени обнаружилось, что дела мистера Харви далеки от завершения. Старику пришлось возвратиться в карварскую факторию. Катрин просила мужа оставить ее в Бомбее, но тот был неумолим. Конечно, в английской колонии были немыслимы события, подобные романтической истории однорукого дона Альбукерки в Макао, однако оставлять красивую, молодую жену в Бомбее было опасно.
Фактория в Карваре показалась Катрин еще более жалкой, чем прежде. Новый фактор, мистер Флитвуд, обращался с Харви грубо и обвинял его во всех грехах, а заодно старался свалить на него и свои грехи. Первый месяц Харви часто встречался с индийскими и армянскими купцами и подолгу шептался с ними, не обращая внимания на усмешки Флитвуда, строчившего доносы в Бомбей. Но вскоре купцы охладели к старику, и больше никто не приносил подарков Катрин. Харви худел, и Катрин с ужасом поняла, что он уже вряд ли вернется в Англию. Когда он свалился от дизентерии, Катрин должна была выслушивать его одинаковые и скучные истории о том, как они заживут, вернувшись домой. А мистер Флитвуд, встречая молодую женщину у дверей флигеля - теперь большой дом занимал он сам, - намекал, что согласен, чтобы после смерти Харви Катрин осталась здесь в качестве его жены. Флитвуд был тоже немолод, жаден и завистлив.
В феврале мистер Харви умер.
Он не оставил завещания, потому что не верил в то, что может умереть. Флитвуд в тот же день, не дожидаясь, пока миссионер, приплывший на маленькой лодке из португальской крепости, прочтет положенные молитвы (мистер Харви был протестантом, но протестантского пастора поблизости не оказалось), наложил арест на все имущество Харви. Теперь Катрин даже не могла уехать отсюда. Она уже не плакала по ночам, и в ее голосе, когда она говорила с Флитвудом, появились визгливые интонации. Она считала себя вправе быть богатой - иначе были бессмысленными жертвы, принесенные ею в этой проклятой фактории. Она писала письма отцу в Калькутту, но ответа не было. Ей казалось, что ее все забыли, что она состарится и умрет здесь среди стен, источенных термитами. От Флитвуда, который обещал все уладить, если Катрин выйдет за него замуж, она пряталась и даже упросила служанку ночевать с ней в одной комнате.
Весть о смерти Харви дошла до Бомбея через две недели вместе с письмом, в котором Флитвуд сообщал о своих решительных действиях по охране компанейского имущества. На следующее утро бывший суперкарго Томас Чоун посетил губернатора. Мистера Флитвуда уже давно ждал более ответственный пост фактора в Персидском заливе, и Чоун, зная об этом, предложил свои услуги Компании. Оформление документов заняло еще две недели.
Когда паруса компанейского корабля "Анна" появились из-за низких стен португальской крепости и в ответ на выстрел корабельной пушки белое облачко дыма поднялось над бастионом - португальцы салютовали "Анне", - Катрин первой выбежала на берег. Она ждала письма от отца, ждала денег, на которые она могла бы добраться до Калькутты.
В шлюпке, причалившей к желтому от выгоревшей травы берегу, стоял Чоун. Красивый, надушенный, завитой, он был похож на принца, пришедшего выручить принцессу из лап дракона. Когда он, не поклонившись Флитвуду, нежно прижал к груди рыдающую Катрин, та поняла, что все страдания кончились и теперь начнется светлая и сказочная жизнь. В тот же вечер мистер Чоун официально сделал предложение вдове мистера Харви и получил ее согласие. Мистер Флитвуд тем временем собрал вещи и документы, чтобы отплыть в Бомбей.
Они прожили вместе чуть более полугода. Армянские и индийские купцы снова зачастили в дом; новый фактор нанес визит вежливости радже и пришелся там ко двору. Маленькая фактория вдруг приобрела для Катрин прелесть, и она перестала бояться ящериц гекконов; они были безвредны, добродушны, усердно охотились на мух, стараясь не покидать темные деревянные планки, пересекающие побеленный потолок. Молниеносные прыжки ящериц веселили молодых супругов. Катрин раздала солдатам небогатый гардероб мистера Харви - все равно Томасу ничего из вещей старого мужа не подошло бы: он был на голову выше покойного и шире его в плечах.
Но одно дело, весьма беспокоившее молодых супругов, требовало решения - наследство мистера Харви. Продажа товаров, принадлежавших Харви, принесла тринадцать тысяч рупий; треть из них принадлежала его вдове. Однако получить эти деньги было нельзя, так как бумаги затерялись в канцеляриях Бомбея. Супруги Чоун не намеревались делать подарков Компании. К осени обнаружилось, что Катрин ждет ребенка, и потому решено было отправиться на "Анне" в Бомбей, чтобы Катрин могла разрешиться от бремени в цивилизованном месте.
Так как "Анна" везла ценный груз перца и воска, ей навстречу были высланы вооруженная губернаторская яхта и фрегат "Вызов", чтобы сопровождать ее до Бомбея. Путешествие должно было быть недолгим. Под защитой пушек двух кораблей "Анна", казалось, была в безопасности.
Смелое нападение маратхских кораблей, возможно, было бы отражено, если бы фрегат "Вызов" не сбежал с поля боя. За трусость капитан "Вызова" был лишен права командовать английскими кораблями и потом долго, пока не устроился на корабль к какому-то индийскому купцу, забрасывал губернаторство жалобами на несправедливость решения совета Компании. "Анна" едва не дотянула, отбиваясь от врагов, до пушек португальской крепости, но тут у нее кончились боеприпасы, и маратхи взяли корабль на абордаж.
Чоун умер раньше, чем это случилось. Ядром ему оторвало руку, и он истек кровью на руках у Катрин. В семнадцать лет она во второй раз стала вдовой.
Это событие вызвало в Бомбее сильное волнение. Судьба Катрин была на устах у всех дам. Для Компании же важнее была потеря значительного груза перца и двух кораблей.
Через месяц маратхи прислали обратно всех пленных, за исключением миссис Чоун. Ее они согласны были отдать за выкуп - кто-то из английских пленных рассказал, что она очень богата. Остались в плену также капитан "Анны" и его помощники.
Ангрия, небольшое государство которого в то время пережило гражданскую войну - часть феодалов поднялась против раджи, - был готов к миру с англичанами. Поэтому условия выкупа были согласованы довольно быстро, и лейтенант Макинтош, привезший в Колабу тридцать тысяч рупий, в конце февраля 1713 года вернулся в Бомбей со всеми пленниками. Вскоре Катрин родила сына, и совет колонии выделил ей тысячу рупий из имущества ее первого мужа, для того чтобы она могла снять себе дом и жить, как положено вдове двух факторов Компании.
На некоторое время Катрин сходит со сцены, чтобы уступить место другим действующим лицам.
В те годы Индия буквально на глазах превращалась из государства, достаточно сильного, чтобы противостоять любой европейской державе, в клубок враждующих княжеств и царств. Огромный государственный организм, который всего несколько лет назад держался воедино жестокой волей последнего воистину Великого Могола - Аурангзеба, распадался, и каждый из местных правителей старался отхватить себе кусок побольше. Войны, крестьянские восстания и религиозные волнения еще более ослабляли страну. Ни один из ее новых хозяев не был достаточно силен, чтобы объединить Индию, и даже самое крупное из возникших на обломках империи Великих Моголов - государство маратхов было союзом нескольких княжеств, вожди которых часто враждовали между собой и восставали против пешв - всесильных верховных министров маратхов.
Так создавались предпосылки для европейской экспансии в Индии. Правда, пройдет еще несколько десятилетий, прежде чем основные соперники в дележе ее - англичане и французы - начнут обманом, интригами или военной силой покорять индийские государства. Пока же, в начале XVIII века, европейцы казались индийцам, занятым внутренними войнами, не опасными. Когда борьба против их проникновения начнется всерьез, будет поздно.
В 1715 году в Бомбей прибыл облеченный чрезвычайными полномочиями новый губернатор - Чарльз Бун. Он сразу же начал возводить стену вокруг Бомбея, облагая налогом на ее строительство индийских купцов, а также сооружать на верфи военные корабли - сравнительно небольшие, но быстроходные. Через два года в распоряжении Буна было уже девятнадцать фрегатов, галер и брандеров. У этого флота был один недостаток- на кораблях некому было служить. Не хватало офицеров, а в матросы приходилось нанимать португальцев, голландцев и даже индийцев. Надежность экипажей была сомнительна: при первой же возможности они могли стать пиратами или переметнуться к маратхам. Но все-таки, имея эти корабли и мобилизуя по мере надобности суда, принадлежавшие частным английским торговцам, Бун смог перейти в наступление против тех индийских правителей, которых (справедливо либо несправедливо) обвиняли в пиратстве и которых, во всяком случае, "следовало проучить" за недостаточное уважение к интересам английских купцов.
Первая английская экспедиция - против одного из индийских княжеств недалеко от Сурата - кончилась полным провалом, так как ее руководители в разгар высадки перессорились между собой, и эскадре пришлось вернуться ни с чем. Вскоре пришли известия, что раджа Сунды (на территории его княжества находился Карвар) предложил англичанам покинуть его землю. Подкрепления, посланные в Карвар из Бомбея, успели вовремя, и атака войск раджи была отбита. Тогда раджа обратился к другим средствам борьбы с врагом. Весной 1717 года им был захвачен бомбейский корабль, принадлежавший индийцу, но плывший под английским флагом. В мае был снят груз с потерпевшего крушение у самой фактории корабля "Элизабет".
Раджу было решено как следует проучить: высадить десант и взять Карвар штурмом. Для этого был послан фрегат "Утренняя заря" в сопровождении пяти галер. Командовал экспедицией крупный торговец Гамильтон.
Штурмовать город решили с моря, не обращая внимания на сильный прибой. Командир десанта Стантон был смертельно пьян и, когда лодки одна за другой опрокинулись у самого берега, чуть не утонул - его вытащили уже потерявшим сознание. Когда моряки и солдаты, отплевываясь и выливая воду из мушкетов, вылезли на берег, на них развернутым строем пошла конница раджи. Разгром десанта был полным. Головы погибших офицеров были выставлены у ворот английской фактории в назидание спрятавшимся там европейцам. А попавшего в плен заместителя командира десанта Милфорда заставили (или соблазнили) перейти на службу к радже. Англичане запросили мира, но раджа заявил, что успокоится лишь в тот день, когда последний англичанин уйдет с его земли. Тогда англичане вызвали подкрепления и, пока суд да дело, занялись пиратством: блокировали устье реки и перехватывали все местные суда, шедшие в Карвар. Прибыли подкрепления из Гоа - португальские наемники. Но уже через несколько дней Гамильтон сообщил в Бомбей: "Солдаты из Гоа имели стычку с противником 28 сентября, в которой вели себя отважно, но, когда мы решили сжечь несколько деревень, они сообщили об этом противнику, а затем перебежали к нему с оружием и ручными бомбами".
Наконец прибыли основные силы. Теперь отряд достигал двух с половиной тысяч солдат и матросов, его поддерживали плавучие батареи. В четыре утра, лишь стало светать, почти полторы тысячи англичан высадились на берег и начали медленно строиться в каре. Командовавший десантом офицер был обучен воевать по европейским законам, однако разношерстная публика, составлявшая его армию, плохо подчинялась командам. К тому времени, когда каре все же двинулось вперед, войска раджи открыли такой убийственный огонь, что первые ряды каре были уничтожены, погиб и командир отряда, а капитан Смит, к которому перешло командование, по словам Гамильтона, "содрал с себя красный камзол и пропал неизвестно куда". Десант обратился в бегство, и конники раджи изрубили почти триста человек.
Корабли англичан стояли в море, а фактория, в которой еще недавно жила Катрин, находилась милях в четырех вверх по реке, и сообщение с ней было затруднено. Там начался голод. Понимая, что вновь высаживать десант бессмысленно, а штурма фактория может не выдержать, англичане были готовы пойти на любые уступки. Но, как часто бывало в истории английского завоевания Индии, именно в момент близкой победы индийцев северные границы Карвара перешел соседний государь и начал угрожать городу. 29 ноября был заключен мир, по которому восстанавливалось статус-кво.
Экспедиция англичан против Карвара показала, что они еще не в состоянии вести войны даже со слабыми властителями. И как бы ни обвиняли англичане раджу Карвара в пиратстве для оправдания своего нападения на него, никто всерьез этому не верил. Захват раджей английских кораблей был оправдан даже в глазах командовавшего морскими силами Компании Гамильтона, который, кстати, после окончания этой экспедиции оставил военную службу и вернулся к торговле. В докладе совету директоров Гамильтон сообщил, что считает фактора в Карваре Тейлора полностью ответственным за возникновение конфликта, ибо он неоднократно обманывал индийцев и своим вызывающим поведением довел раджу до ненависти к англичанам. Тейлор ответил обвинением в том, что Гамильтон по преступной небрежности не освободил факторию. Бомбейский совет на специальном заседании рассмотрел взаимные доносы и удовлетворился тем, что призвал Тейлора в будущем вести себя осмотрительнее.
В 1717 году снова обострились отношения англичан с Ангрией, владения которого начинались у самых ворот Бомбея (его форт Кеннери находился на острове у входа в бомбейскую гавань). К сожалению, нам неизвестны хроники этой части государства маратхов, так что в изложении событий приходится ограничиваться материалами лишь одной из враждующих сторон. Английские источники объясняют это действиями Ангрии, начавшего нападать на английские корабли.
Вскоре после получения известий о захвате Ангрией двух кораблей англичане решили прибегнуть к тактике "наступательной войны". Совет Компании постановил провести экспедицию против крепости Герия, где находился один из захваченных маратхами кораблей. Приказ отряду, ушедшему к Герии на двадцати небольших судах - галиватах, включал следующие слова: "Если подвергнетесь атаке, отбейте ее силой и, если возможно будет, разорите его страну".
Подойдя к Герии, англичане блокировали ее, а затем рассыпались по окрестностям, грабя прибрежные города и деревни. Вот выдержки из доклада, представленного совету по завершении набега: "4 июня. Два галивата вернулись, разорив город в стране Ангрии, и привели шестнадцать пленных... 9 июня. Наши галиваты вернулись, потеряв из-за плохого командования более пятидесяти человек. Им удалось разорить один город Ангрии". Однако штурм самой крепости, в которой находилось всего сто защитников, не был успешным; понеся большие потери, англичане вернулись к морю и отплыли обратно в Бомбей.
В том же году англичане дважды нападали на маратхский форт на острове Кеннери вблизи Бомбея. Оба штурма, изобиловавшие драматическими событиями, окончились неудачей.
После серии провалов Бун понял, что без существенной военной помощи из Англии справиться с сопротивлением индийских властителей невозможно. Он засыпал Лондон письмами, в которых утверждалось, что пираты полностью парализовали английскую торговлю в Бомбее. Ему поверили, и для охраны гавани из Англии был прислан шестидесятипушечный компанейский линейный корабль "Святой Георг". Однако корабль прибыл как будто специально для того, чтобы лишний раз подчеркнуть низкий класс компанейских офицеров - обычно неудачников, уволенных с королевской службы. Когда после перехода из Англии "Святого Георга" вывели на мелкое место для килевания, нерасторопный капитан так плохо командовал этой привычной для моряков тех времен операцией, что корабль завалился набок и переломился.
В довершение всех бед возобновилась вражда с португальцами, которым ранее принадлежал Бомбей и которые никак не могли примириться с его потерей. Оставшиеся в городе португальские миссионеры вели себя, с точки зрения английских чиновников, отвратительно, подговаривая не слишком патриотичных служащих факторий и солдат переходить на службу Португалии. Бун выгнал из Бомбея всех католических миссионеров португальского происхождения и на их место призвал итальянцев во главе с епископом. В ответ на это вице-король Гоа запретил местным католикам признавать итальянских предателей и вообще решительно прервал с Бомбеем все отношения.
Открытая война с португальцами не входила в планы Буна, который терпел поражение за поражением в борьбе с Ангрией и которому как раз в это время нанесли ряд чувствительных ударов пираты с Мадагаскара. Количество пиратов в Индийском океане резко увеличилось после того, как Вудс Роджерс получил назначение губернатором Багамских островов и прибыл туда во главе эскадры из шести военных кораблей, облеченный правом дать амнистию пиратам, которые пожелают прекратить свой промысел, и жестоко покарать всех, кто на этот призыв не откликнется. Пятеро пиратских капитанов со своими командами сдались Роджерсу, но наиболее отчаянные, в том числе Ингланд, Ле Буше и другие, ушли в Индийский океан, где силы англичан и голландцев были не так велики, как в Карибском море.
Таким образом, через два десятилетия после того, как в этих водах наводил ужас на торговцев Эвери и плавали Миссон с Тью, Индийский океан вновь стал центром пиратской активности. Стоило в 1717 и 1718 годах появиться близ Мадагаскара новым пиратским кораблям из Америки, как поселки ожили, в них строились новые дома и укрепления, а добыча, которую свозили сюда пираты, привлекала торговцев из Занзибара, Персидского залива и с Маскаренских островов. Пиратский Мадагаскар переживал второе рождение. Привыкшие бороться на равных с самыми крупными из европейских кораблей, пираты не боялись пушек и отлично управлялись с мушкетами и пистолетами. Казалось, вернулись времена Эвери и Тью.
Первое крупное столкновение англичан с пиратами произошло в 1718 году. Компанейские корабли "Гринвич" и "Кассандра", шедшие с ежегодным грузом из Сурата в Бомбей, узнали, что где-то по соседству знаменитый французский пират Оливер Ле Буше налетел на риф, потерял свой корабль и строит новый.
Капитаны английских судов Макрэ и Кирби решили отыскать пирата и взять его в плен. Однако не успели они отправиться на поиски Ле Буше, как показались паруса "Победы", корабля Ингланда, и "Причуды", которой командовал Тейлор. Узнав пиратов, англичане обратились к находившемуся неподалеку голландскому кораблю, и тот обещал оказать помощь в бою. Капитаны уже подсчитывали премию, которую они получат за поимку пиратов.
Пираты подняли свои флаги - черный на грот-мачте, красный на фок-мачте и флаг с крестом святого Георга на бизани. И тут нервы Кирби и голландского капитана не выдержали. Воспользовавшись легким бризом, они удалились, и "Кассандра" осталась одна против двух пиратских кораблей.
В начале боя несколько ядер с "Кассандры" попали в "Победу" ниже ватерлинии, отчего пиратскому кораблю пришлось временно выйти из боя. "Причуда" попыталась взять "Кассандру" на абордаж, но матросы Макрэ отбили эту атаку. Через три часа боя потери на "Кассандре" возросли настолько, что Макрэ решил выброситься на берег. "Причуда" погналась за "Кассандрой", и оба корабля сели на мель. Английские матросы отстреливались из последних сил, и, если бы остальные корабли пришли к ним на помощь, бой мог бы закончиться их победой - в какой-то момент, не выдержав огня с "Кассандры", пираты на "Причуде" очистили верхнюю палубу и скрылись внизу. Однако Кирби и голландец, наблюдавшие за боем с безопасного расстояния, избрали именно этот момент для того, чтобы поднять все паруса и устремиться к Бомбею. Зато Ингланд не оставил своего товарища в трудную минуту и, посадив часть экипажа в шлюпки, направил их на помощь Тейлору. Увидев, что к пиратам приближается подкрепление, Макрэ понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и приказал покинуть судно. Самого Макрэ вынесли на руках - он был контужен в голову мушкетной пулей. "Кассандра" потеряла убитыми и ранеными сорок человек. Пираты занялись грабежом "Кассандры", на борту которой было на семьдесят пять тысяч фунтов стерлингов серебряных монет и много товаров.
Немного оправившись от контузии, Макрэ послал к пиратам матроса, чтобы предупредить, что он намеревается посетить их и договориться о выкупе "Кассандры". Среди пиратов было несколько человек, которые раньше плавали с ним и знали его как человека смелого и справедливого. Выслушав их, Ингланд согласился принять Макрэ.
"Кассандра" была уже приведена в порядок. Ингланд принял английского капитана на борту его собственного судна и угостил ужином из капитанских запасов. Но после ужина возникли осложнения. Ингланд, давший слово, что не тронет Макрэ, поссорился с Тейлором, человеком жестоким и имевшим свои счеты с англичанами. Тот потребовал прикончить Макрэ. И неизвестно, чем кончился бы спор, если бы на палубе не раздались крики и сквозь толпу пиратов в каюту капитанов не вошел увешанный пистолетами, грозного вида пират на деревянной ноге.
Те из читателей, кто помнит героев повести Стивенсона "Остров сокровищ", без труда узнают в этом одноногом пирате Джона Сильвера. Именно описание этого инцидента, известного по запискам Гамильтона и воспоминаниям других служащих Ост-Индской компании, подало писателю мысль ввести в повесть одноногого пирата. Сильвер в "Острове сокровищ" говорит, что он вернулся домой на "Кассандре", пришедшей с Малабарского побережья, после того как Ингланд взял "Кассандру" и победил вице-короля Индии... "Сначала с Ингландом, потом с Флинтом - вот моя история".
Одноногий пират обнял капитана Макрэ и поклялся самой страшной клятвой, что знает капитана как порядочного человека, справедливого и честного. И пообещал сделать бифштекс из любого, кто посмеет поднять на Макрэ руку, даже если им будет сам грозный капитан Тейлор. На этом инцидент закончился. Правда, Ингланд, чтобы не ссориться с Тейлором, который понес большие потери в бою, передал ему "Кассандру", а капитану Макрэ в знак доброго к нему отношения пираты подарили "Причуду" и часть груза "Кассандры".
Починив сильно пострадавшую "Причуду", Макрэ отплыл на ней в Бомбей с сорока оставшимися у него моряками и солдатами. Путь до Бомбея занял пятьдесят дней - у моряков почти не было воды и пищи, их далеко отнесло в океан, а "Причуда" плохо слушалась руля. Лишь 26 октября "Причуда" вползла в бомбейскую бухту. Там Макрэ не ждали: капитан сбежавшего корабля Кирби уверил всех, что "Кассандра" погибла в бою, а всех оставшихся в живых английских моряков пираты зарезали.
Сохранились записки плотника Ричарда Лазенби, которого пираты не отпустили вместе с Макрэ, а оставили в плену как нужного специалиста. Он рассказывает о дальнейших приключениях Ингланда и Тейлора, о том, как пираты грабили и жгли индийские поселки и пытали их жителей, чтобы узнать, где спрятаны драгоценности. Он рассказывает также о друзьях пиратов, которых было немало на Малабарском побережье. Пираты, например, нередко заходили на голландскую факторию в Кочин, где продавали награбленное и закупали продовольствие. Голландцы даже предупреждали пиратов о маршрутах военных фрегатов и подсказывали, каким путем пройдут английские торговые корабли. Конкуренция заставляла голландцев, уступавших англичанам одну позицию за другой, идти на союз с кем угодно, лишь бы повредить Бомбею. Помогали пиратам и французы, которые, например, предоставляли места на кораблях, уходящих в Европу, тем из пиратов, кто полагал, что нажился достаточно, чтобы оставить опасное ремесло. Прежде чем плотник Лазенби смог последовать примеру этих пиратов, он стал свидетелем еще нескольких отважных дел Ингланда.
Вскоре после возвращения Макрэ в Бомбей губернатор Бун собрал все английские военные корабли для взятия Герии - крепости Ангрии. Командовал эскадрой мистер Браун, именовавшийся "адмиралом флота, главнокомандующим всеми вооруженными силами". Браун, однако, показал себя никуда не годным командующим, а большинство его капитанов - никуда не годными командирами. Одного из капитанов по пути пришлось даже заковать в кандалы, потому что ему с пьяных глаз показалось, что его корабль налетел на рифы, и он, прыгнув в шлюпку, бросился с этим сообщением к командующему. Вскоре появился и невредимый корабль без капитана. Командиры отрядов и капитаны перессорились между собой, и один из них, Эптон, жаловался Компании, что ему ежедневно приходится утихомиривать бунты на корабле, "происходящие оттого, что офицеры ввязываются в пьяные драки". Он же сообщал, что два капитана дрались на кулаках перед носом у Брауна, который не посмел прекратить эту драку.
⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨
МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ