Я создала и активно наполняю телеграм-канал "Перець". Здесь лучшие карикатуры из журнала, начиная с 1922 года.
Заходите, подписывайтесь: https://t.me/cartalana
МОЖЕЙКО И.В. (КИР БУЛЫЧЕВ) "В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ" (очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV-XX века)), 1971
Через два дня на корабль прибыли лоцманы, которые должны были привести португальцев прямо в Индию. Теперь Васко да Гама был спокоен. Участники бунта старались не напоминать капитан-командиру о своих недавних грехах. Все были возбуждены ожиданием близкого обогащения.
Дальнейший путь занял чуть больше двадцати дней. 18 мая показалась вершина горы Эли на Малабарском побережье, а на следующий день корабли Васко да Гамы встали на якорь у города Каликут.
Каликут был в средние века одним из самых крупных городов и торговых портов Южной Индии. Даже через сто лет после появления здесь Васко да Гамы, когда европейцы нарушили местную торговлю и Каликут во многом потерял свое значение, французский путешественник де Лаваль писал об этом городе: "В нем есть купцы со всех сторон земли, всех наций и вероисповеданий, которые собираются сюда, потому что здесь пользуются свободою и безопасностью".
Португальцы обрадовались тому, что достигли цели, и в то же время испугались, что при желании с ними могут здесь расправиться без особого труда. Чтобы избежать этого, было решено принять некоторые меры предосторожности.
Во-первых, был пущен слух, что корабли Васко да Гамы - лишь малая часть эскадры португальского короля, идущей к Индии. Во-вторых, капитан-командир отдал строгий приказ ни в коем случае не ввязываться в диспуты относительно чистоты местного христианства (португальцы предпочитали считать индусов христианами, правда заблудшими и все перепутавшими вдали от направляющей руки Рима), ничему местных жителей не учить и не угрожать им. Было также решено за все платить серебром: за рыбу, за дрова, за воду. Жители города должны были видеть, как богаты и щедры португальцы.
На кораблях предусмотрительного Васко да Гамы находилось несколько человек, захваченных из Португалии для того, чтобы стать лазутчиками в незнакомых землях. Это были осужденные преступники, которые предпочли опасные задания тюрьме. Один из них, мрачный одноглазый каторжник Жоао Нуньеш, стал первым членом экспедиции да Гамы, ступившим на берег Каликута. В проводники ему был выбран один из индийских торговцев, которому вдвое больше положенного заплатили за кур, привезенных им на корабль.
После долгого пути через весь город проводник привел Нуньеша в небольшой дом за мечетью, где их ждали два человека в белых одеждах. Нуньеш поклонился им и услышал от них необычное приветствие на довольно сносном португальском языке: "Дьявол тебя побери. Как вас сюда занесло?"
Люди в белом оказались тунисскими купцами. Получив от них кое-какую информацию, Нуньеш возвратился на борт своего судна.
Три дня стояли корабли на рейде Каликута, прежде чем пришло приглашение от каликутского государя - заморина. Уезжая во дворец, Васко да Гама оставил командование своему брату Паулу и велел не принимать никаких мер, если его захватят в плен, а спешить домой, чтобы первым сообщить королю об открытии пути в Индию. Впрочем, на всякий случай да Гама решил подстраховаться. Под коврами на носу лодки была спрятана бомбарда, а тринадцать его спутников были хорошо вооружены.
Встреча была торжественной. Заморин рассудил, что португальцы могут быть союзниками против арабов, старавшихся монополизировать торговлю пряностями. По дороге во дворец Васко да Гама помолился в вишнуистском храме, сделав вид, что это христианская церковь. Португальский летописец отметил это событие, сообщив то ли с крайней наивностью, то ли с явным лицемерием: "На стенах этой церкви нарисованы многие святые с коронами на головах. Они изображены по-разному: с зубами, выступающими на вершок изо рта, и с четырьмя и пятью руками".
Беседа с заморином прошла благополучно. Наутро, возвратившись на корабль, Васко да Гама разложил на палубе подарки - полосатую ткань, две бочки оливкового масла, еще что-то в таком же духе - и предложил придворным заморина отнести все это во дворец. Те удивились. Таких ничтожных даров заморину еще не приходилось получать от иностранцев. Подарки не были отосланы.
Потом Васко да Гама настойчиво показывал их вновь и вновь приезжавшим на корабль купцам, полагая, что отказ взять дары - происки мавров. Купцы пожимали плечами и признавали, что подарки никудышные, чем, конечно, Васко да Гаму не убедили и лишь укрепили в мысли о коварстве мавров. Результатом упорства да Гамы были распространившиеся по Каликуту слухи, что португальцам торговать нечем. А раз так, то намерения у них совсем не торговые. И эти слухи сознательно поддерживались арабами и индийскими мусульманами, осознавшими, какую угрозу их торговле создает появление португальцев.
Слухи о бедности, а соответственно и о каких-то тайных замыслах португальцев стали известны и заморину. Вторая аудиенция, которую он дал Васко да Гаме, была менее приятной, чем первая. Заморин спросил, где товары, которыми намерены торговать португальцы. Португалец ответил, что у него с собой лишь образцы, но что он просит разрешения оставить в Каликуте несколько человек, чтобы они подождали его возвращения. Ответ был краток: португальцам было разрешено продать, что хотят, а потом убираться на все четыре стороны.
Возвращаясь с аудиенции, португальцы обнаружили, что лодок, на которых они должны были вернуться на корабли, у берега нет. Они еще не знали, что пришедший из Африки корабль принес вести о "подвигах" да Гамы в Момбасе и Мозамбике и заморин решил, что эти португальцы не настоящие: не могут же разбойничать послы могущественного короля. Наверное, это преступники, укрывающиеся от правосудия, а письмо короля, которое да Гама зачитал заморину, - подделка. Так Васко да Гама и его спутники оказались на странноприимном дворе в качестве пленников.
Спасли да Гаму индусы, для которых мусульманские купцы были конкурентами. Индусские советники уговорили заморина отпустить португальцев. Более того, заморин решил сам купить весь португальский груз и дать взамен пряностей. Обмен был для португальцев выгоден - пряности здесь стоили в десятки раз дешевле, чем в Европе. В "благодарность", покидая Каликут 30 сентября, португальцы взяли в качестве заложников шестерых индийских купцов, а затем дали залп из пушек по лодкам заложников.
Далее португальские корабли пошли вдоль Малабарского берега на север. Через несколько дней были замечены паруса. Капитан-командир послал один из кораблей наперехват. В трюмах еще оставалось много места, а так как менять на пряности было больше нечего, да Гама решил отнимать товары у встреченных кораблей.
Португальцы догнали индийские суда. Их было шесть. Пять ушло, но у одного судна сломалась мачта, и оно попало португальцам в руки. Это была длинная парусная лодка, и всего-то добра в ней было несколько кокосовых орехов и кувшины с пальмовым маслом.
Следующая пиратская акция была успешнее. К португальским судам приблизилось несколько кораблей. На корме одного из них стоял высокий старик, который крикнул, что он пришел с миром.
Васко да Гама отдал приказ приготовиться к абордажу, а тем временем пригласил старика к себе.
Старик оказался адмиралом флота султана Гоа, по происхождению гренадским евреем. Разговор тек вежливо и чинно, адмирал из Гоа пригласил адмирала из Лиссабона посетить его город. А пока шла беседа, португальцы тихо взобрались на борт индийского корабля и набросились на матросов. Тогда Васко да Гама сбросил маску вежливого хозяина, старика связали, сорвали с него одежды и начали избивать плетьми, чтобы узнать, не подослан ли он какими-нибудь врагами.
Несмотря на жестокие пытки, адмирал из Гоа продолжал уверять, что прибыл лишь затем, чтобы пригласить португальцев в свой город. Тогда Васко да Гама обещал сохранить ему жизнь, если он поможет захватить корабли его эскадры, стоявшие неподалеку.
Ночью на захваченном корабле, набитом португальцами, старика подвезли к кораблям. Он должен был кричать, что едет с друзьями. Когда же его корабль приставал к борту жертвы, португальцы перепрыгивали на борт и тотчас начинали резню.
Тех, кого нашли на судах, перебили; на тех, кто успел доплыть до берега и убежать в лес, устроили облаву. К вечеру набралось более ста пленных. Из них отобрали тридцать шесть, чтобы приковать их в трюмах к помпам, а остальных загнали на обрыв и изрубили мечами. Васко да Гама не хотел оставлять свидетелей.
Обратный путь оказался длинным и тяжелым. Началась цинга, которая скосила многих матросов. Из всех капитанов лишь Паулу да Гама, удивительно отличавшийся от брата мягкостью и добротой, сам ухаживал за больными и умирающими. Если от Африки до Индии шли двадцать три дня, то из Индии к Африке плыли три месяца, и лишь 2 января 1499 года показался африканский берег. Португальцы сбились с курса и вышли значительно севернее Мозамбика, куда они стремились. Дальше путь лежал вдоль африканского берега.
У того места, где Васко да Гама подавил мятеж, он собрал матросов и произнес проникновенную, но не лишенную злорадства речь. Кормчие, которые все еще сидели в цепях, умоляли о прощении. Но Васко да Гама "с сожалением" сослался па клятву провести их в цепях по Лиссабону, которую он не мог нарушить. Прощать, как видим, он не умел.
18 сентября состоялся торжественный въезд Васко да Гамы в Лиссабон. Под звон колоколов команды кораблей, одетые в индийские драгоценные ткани, прошествовали, неся трофеи, к королевскому дворцу. В процессии шли закованные в кандалы, оборванные и заросшие мятежники. Командир сдержал свою клятву.
Васко да Гама был осыпан почестями, получил титул дома и свой родной город Синеж в ленное владение. Правда, город ему так и не передали: тот принадлежал ордену Сантьяго, который выполнять королевскую волю не пожелал.
А в Португалии тут же начали готовить новую, из тринадцати кораблей, эскадру, но командовать ею поручили не Васко да Гаме. Адмиралом был назначен Кабрал. Эта эскадра, ушедшая в море 9 марта 1500 года, вначале слишком отклонилась на запад, достигла берегов Бразилии и присоединила "Землю святого креста" к владениям португальской короны. Повернув на восток, Кабрал пошел в Индию. Во время бури у мыса Доброй Надежды португальцы потеряли четыре корабля. На одном из них погиб все еще находившийся в опале Бартоломеу Диаш, назначенный комендантом еще не завоеванных золотых приисков в Софале.
13 сентября эскадра была в Каликуте. Однако здесь не обошлось без неприятностей. Васко да Гама был жесток, но, когда нужно, мог быть осторожен и льстив. Кабрал этими способностями не обладал. Ими не обладали и хлынувшие с эскадрой в Индию купцы и монахи, вообразившие себя под защитой пушек хозяевами Каликута, наставниками в истинной вере и диктаторами на рынках. Сам Кабрал занялся мелким пиратством и гонялся за мавританскими кораблями прямо в бухте Каликута.
Португальские купцы требовали, чтобы им отдавали все лучшие товары рынка, старались вообще не допускать к торговле мусульманских купцов. И тогда в городе произошло восстание, и пятьдесят португальцев - все, кто находился на рынке и охранял лавки, - были перебиты.
Кабрал тут же принял ответные меры. Он сжег и потопил не только все мусульманские, но и все индусские корабли в бухте Каликута, а затем начал методично расстреливать сам город. Каликут был охвачен пожаром. Затем Кабрал отплыл в Кочин, правитель которого враждовал с каликутским заморином, и устроил там факторию. В Лиссабон эскадра вернулась и июле 1501 года.
Встреча была далеко не такой радостной, как рассчитывал Кабрал. Он потерял в пути половину кораблей, допустил гибель пятидесяти португальцев. Экспедиции в Индию должны были быть прибыльными, Кабрал же особых богатств не привез. И поэтому следующей эскадрой вновь командует Васко да Гама. Он смог доказать, что частичная неудача Кабрала - вина самого адмирала и, будь на его месте Васко да Гама, ничего бы плохого не случилось. Справиться с интригой, которую повел Васко да Гама, чтобы получить командование над попой экспедицией, Кабрал не смог.
Васко да Гама уходил в новое плавание адмиралом Индии с наследственной пенсией в триста тысяч рейсов. Он полагал, что лучшая возможность доказать королю свое превосходство над Кабралом - это пройти по Индийскому океану огнем и мечом. Кроме того, да Гама предложил королю оставить часть эскадры в Индийском океане. Этот постоянный патруль с чисто пиратскими заданиями должен был приучить местных торговцев к мысли, что португальцы - хозяева Индийского океана.
Основной целью Васко да Гамы, сформулированной еще в Лиссабоне, был подрыв и, если возможно, полное уничтожение мавританской торговли в Индийском океане. Для этого с первого же дня пребывания там Васко да Гама стал выдавать пропуска кораблям, которым он счел нужным разрешить плавание. Все остальные были обречены на разграбление.
К берегу Индии вышли недалеко от Гоа и последовали на юг. У острова Анжедива, где в прошлое плавание захватили гоанскую эскадру, вышедшую пригласить португальцев в город, увидели паруса лодок морского разбойника Тимоджи, спустили шлюпки, настигли пиратов в устье реки, сожгли их поселение. Португальцы не намерены были терпеть конкурентов в своем прибыльном промысле.
Затем был подожжен город Батикала. Представителям местных властей, поднявшимся на борт, чтобы узнать, за что на них обрушилась такая немилость, да Гама изложил свою программу: все жители индийских портов должны платить дань королю Португалии, никто не смеет перевозить на своих кораблях турок, никто не смеет без разрешения португальцев торговать перцем, ни в коем случае нельзя посещать Каликут. После этого с Батикалы был взят выкуп рисом.
На следующий день после отплытия из Батикалы португальцы увидели в море паруса одинокого корабля. Это было крупное каликутское судно, возвращавшееся из Аравии с деньгами, вырученными за ежегодную торговлю, и более чем с четырьмястами паломниками, совершившими путешествие в Мекку.
Окружив судно, португальцы приказали ему бросить якорь и поднялись на борт. Далее последовал разговор между капитаном корабля и Васко да Гамой, который приводит в своей истории Гаспар Корреа:
"Португальцы поехали туда на лодках и целый день возили оттуда грузы на португальские корабли, пока не опустошили весь корабль. Капитан-командир запретил привозить с корабля мавров и потом велел сжечь корабль. Когда капитан корабля узнал об этом, он попросил разрешения повидать дома Васко и сказал ему:
- Господин, ты не выиграешь ничего, убив нас, прикажи заковать нас в кандалы и отвезти в Каликут. Если мы не нагрузим твоих кораблей бесплатно перцем и другими пряностями, сожги нас. Подумай, ты теряешь такие богатства из-за желания нас убить. Помни, что даже на войне щадят тех, кто сдается, а мы ведь не сопротивлялись вам, примени же к нам правила великодушия.
- А капитан-командир ответил:
- Тебя сожгут живьем, потому что ты советовал повелителю Каликута убивать португальцев и разграбить их факторию, и, хотя ты так богат, что берешься наполнить пряностями наши корабли, ничто не остановило бы меня предать тебя сотне смертей, если бы я мог это сделать".
Васко да Гама полагал, что все те пряности, которые обещал ему капитан каликутского корабля, можно отнять и без посредничества. Главной своей целью он считал устрашение. Он приказал отправить капитана обратно на корабль и поджечь его. Но тут едва не произошла осечка.
Несмотря на то что у индийцев и арабов было отобрано оружие, они, узнав о решении португальцев, с голыми руками бросились на тех из матросов Васко да Гамы, которые еще не успели спуститься в лодки. Затем они обрубили якорный канат, надеясь, что ветер подгонит их корабль к берегу. Однако португальцы окружили корабль на лодках и обстреливали его из бомбард, потом взяли на абордаж и загнали его защитников в трюм. После этого они уже спокойно зажгли его и отошли на безопасное расстояние, чтобы наблюдать, как сгорят заживо семьсот человек, среди которых были сотни женщин и детей.
Но индийцы все не сдавались. Им удалось взломать люки. Задыхаясь от дыма, люди бросились наверх. Один из участников плавания пишет: "Многие женщины метались, поднимая на руки своих маленьких детей, и, протягивая их к нам, старались возбудить в нас жалость к этим невинным".
Индийцам удалось сбить пламя. Казалось, что корабль избегает гибели. Тогда адмирал приказал лодкам отойти и велел расстреливать индийцев из всех корабельных орудий.
Один из португальских кораблей слишком близко подошел к обугленному остову индийского корабля, и тогда индийцы бросились на абордаж. Как говорит Гаспар Корреа, "они были храбрыми воинами и предпочитали погибнуть от мечей, чем сгореть живьем".
Наконец расстрелянный корабль медленно погрузился в море. Вот как заключает Гаспар Корреа рассказ об этом со бытии: "Мавры плавали вокруг, а наши преследовали их на шлюпках и убивали копьями. Случилось так, что мавр, плывший в воде, нашел в воде копье. Он поднялся над водой насколько мог и швырнул копье в лодку. Копье пронзило и убило одного матроса. Это показалось мне замечательным случаем. Я записал его".
Устроив факторию в Кананоре, который признал власть португальцев, Васко да Гама со зловещим юмором заявил: "Я тороплюсь в Каликут, чтобы передать заморину богатые подарки за хороший прием, оказанный Кабралу". Каликут было решено стереть с лица земли, чтобы его судьба стала примером всем непокорным. Отделив несколько кораблей для того, чтобы патрулировать Малабарский берег, захватывать и жечь все индийские корабли без португальских пропусков, адмирал Индии направился к Каликуту. Заморин уже знал о появлении португальцев и даже послал им два письма, в которых предлагал мир.
Когда эскадра вошла в бухту, та была пуста. Все корабли укрылись в устье реки. Судьба Батикалы и известия об избиении паломников повергли город в ужас.
В ответ на письма заморина и предложение возместить все убытки, понесенные Кабралом, да Гама ответил, что король Португалии может, если захочет, сделать заморином Каликута любое дерево. Условием мира он поставил изгнание из города всех мусульманских купцов. Заморин уверял португальцев, что четыре тысячи мусульман изгнать из города невозможно, что он сам готов приехать к Васко да Гаме и обсудить с ним этот вопрос. Однако все было напрасно.
Эскадра расстреливала город целые сутки и прервала бомбардировку только тогда, когда в расшатанных залпами корпусах кораблей появилась течь. В это время в гавань вошли двадцать четыре индийских корабля, на которых не подозревали о том, что творится в Каликуте. Все они, за исключением шести судов из Кананора, были тут же захвачены и разграблены. В плен попало более восьмисот моряков и торговцев.
Васко да Гама показал, что он не уступает самым жестоким тиранам древности. По его приказанию попавшим в плен отрубили руки, уши и носы и свалили все это в лодку. Затем к адмиралу подвели посла заморина - верховного жреца Каликута, которого еще недавно португальцы принимали как главу местных христиан и который никакого отношения ни к маврам, ни к исламу не имел. Всего за день до этого Васко да Гама гарантировал послу неприкосновенность. Теперь же старому жрецу тоже отрубили нос, уши, руки и положили его, залитого кровью, в лодку. На грудь ему прикрепили письмо, в котором Васко да Гама, черный юмор которого разыгрался, советовал приготовить плов из содержимого лодки.
Передадим дальше слово Гаспару Корреа, спокойствию и обстоятельности которого можно только позавидовать:
"Когда так поступили со всеми индусами, он приказал связать их ноги вместе. У них не было рук, чтобы развязаться, а чтобы они не развязали путы друг другу зубами, он приказал выбить им зубы клепками из бочек и забить им зубы в глотки. Потом их навалили кучей на корабль. Сверху адмирал велел покрыть их циновками и пальмовыми листьями и, подняв паруса, пустить корабль по ветру к берегу, а сам приказал стрелять по нему. Там было более восьмисот мавров. Маленькую лодку, где был жрец и все уши и руки, он тоже приказал послать под парусами к берегу, запретив стрелять по ней. Корабли эти быстро добрались до берега, а там толпа начала спасать из огня тех, кто еще был живым, громко оплакивая их".
Даже на фоне жестокости, царившей в те годы, когда горели костры в Испании и Нидерландах, когда испанцы избивали инков и майя, поступки Васко да Гамы - явление из ряда вон выходящее. Это не единичный акт мести, а холодная политика. И все участники экспедиции, даже если внутренне не одобряли зверств, послушно выполняли приказы адмирала, стараясь перещеголять друг друга в старании.
Поступки Васко да Гамы нельзя оправдать религиозным рвением или ненавистью к исламу. Известно, что он хорошо обращался с правителем Малинди и с мусульманами из Кочина и Кананора, изъявившими готовность подчиниться. Ненависть его была избирательна, а посему говорить о каких-либо чувствах не приходится. Как-то, когда Васко да Гаме попали в руки несколько индийцев, он решил использовать их в качестве живых мишеней в стрельбе из арбалетов, для чего приказал развесить пленных на реях головами вниз. К нему подбежал один из офицеров и сказал, что эти люди не только не мавры, но даже и не индусы, а те самые настоящие христиане, которых столь упорно разыскивали португальцы. Васко да Гама велел позвать священника... и перед смертью христиан исповедовали.
Богатый португальский фидалго в Индии в окружении рабов и стражи (XVI век)
Высадиться в Каликуте, чтобы добить город, да Гама не решился. Он взял курс на Кочин. По дороге ему представилась возможность вершить суд и расправу уже в качестве союзника кочинского раджи. Тот пожаловался командиру авангарда да Гамы Висенти Сорди, что арабский торговец Ходжа Мехмед Маркар не платит таможенных пошлин. Корабль араба настигли, и он тут же расплатился с долгами. Но Сорди не сразу отпустил пленника. Хотя советники кочинского раджи умоляли не делать этого, с араба сорвали одежду, привязали его к мачте, избили плетьми, измазали грязью, привязали ко рту кусок свинины и продержали два часа под солнцем.
Нет нужды рассказывать о дальнейших путешествиях Васко да Гамы. Ничего нового здесь не узнаешь - это убийства, пытки, грабеж. Когда каликутский заморин направил послов в Кочин, чтобы открыть глаза союзнику португальцев на их дела, португальцы послов перехватили, отрезали им уши и носы, а на их место пришили собачьи и в таком виде вернули послов обратно. Заморин собрал флот и бросил его вдогонку за португальцами. Судьбу боя вновь решили португальские пушки. Флот индийцев был разбит.
Однако и Каликут, и некоторые другие индийские прибрежные государства, несмотря на поражения, боролись с удивительным упорством. Португальцам стало ясно, что придется держать в океане постоянный сильный флот, а для этого нужны крепости, на которых флот может базироваться. Индия была объявлена вице-королевством Португалии, и первый вице-король, д'Алмейда, отправился туда в 1505 году. Вмешавшись в династические распри в Килве, д'Алмейда посадил на престол своего ставленника и основал там крепость, в которой оставил полутысячный гарнизон. Он построил форты в Софале и Мозамбике, разрушил до основания Момбасу, заключил союз с пиратом Тимоджи, услугами которого решил пользоваться против мусульманского судоходства. Того самого Тимоджи, корабли которого еще недавно столь безжалостно топил Васко да Гама, д'Алмейда называл "достойным высоких почестей".
К этому времени известия о зверствах португальцев вызвали возмущение в Передней Азии, и турецкий султан даже пригрозил, что разрушит все христианские святыни в Палестине и Сирии, если португальцы не прекратят террора.
От португальской политики пострадали не только торговцы Ближнего Востока - это был удар и по христианской Венеции. Поэтому, когда египтяне стали собирать флот, чтобы разгромить португальцев в Индийском океане, их тайно поддерживали венецианские купцы. Из Венеции поступали корабельный лес и пушки, оттуда прибыли и христианские "инструкторы". Одним из организаторов похода был опозоренный и ограбленный Ходжа Мехмед Маркар.
В 1508 году египетский флот вышел в Красное море. Под Чаулом он настиг португальскую эскадру, которой командовал сын вице-короля. В бою португальская эскадра была уничтожена и ее командир погиб.
Вице-король собрал все свои силы. У португальцев было явное превосходство в артиллерии, их корабли были подвижнее и крепче, чем египетские. После ожесточенного боя с каликутско-египетским флотом д'Алмейда одержал победу, обеспечившую португальцам господство на морских путях в Индию.
В 1509 году, когда эскадра вице-короля возвращалась на родину, было решено наказать готтентотов, которые "посмели" сопротивляться, когда у них отбирали скот и захватывали рабов. Д'Алмейда сам возглавил карательный отряд. Однако, когда закованные в латы португальцы, преследуя врагов, отошли от берега, готтентотские пастухи сумели прогнать стада между берегом и португальцами. Португальцы были окружены и перебиты. Погиб и вице-король Индии.
Не так гладко, как хотелось бы португальцам, шли поначалу их дела и при следующем вице-короле - д'Альбукерки, который после захвата ряда арабских крепостей на берегах Аравийского моря по настоянию маршала Португалии Фернао де Коутиньо, специального посланника Маноэля, предпринял новую акцию против Каликута. Маршал Португалии, второй человек в королевстве, желал обязательно войти во дворец заморина с хлыстом в руке. Существование непокоренного Каликута было вызовом португальскому могуществу.
Португальцы высадили на берег сильный десант и после упорного боя пробились во дворец. Маршал Португалии, верный своему обету, не выпускал из руки хлыста. Но когда португальцы, охваченные страстью грабежа, бросились к сундукам и в подвалы, воины заморина окружили дворец и перебили всех португальцев, в том числе и маршала. Д'Альбукерки бросился спасать вельможу, но сам был тяжело ранен. Каликут остался независимым.
Д'Альбукерки искал для португальцев в Индии надежную базу. Такой ему показался Гоа. Со второй попытки португальцы захватили город и перебили всех мусульман без различия пола и возраста. Превращенный в неприступную крепость, Гоа стал столицей португальских владений на Востоке.
В 1511 году д'Альбукерки захватил Малакку и тем самым замкнул на востоке цепь португальских крепостей в Индийском океане. Таким образом, всего через двенадцать лет после возвращения Васко да Гамы из первого путешествия Португалия стала хозяйкой Индийского океана. При д'Альбукерки она достигла вершины своего могущества. И хотя в последующие годы португальцы отыщут пути к Китаю и Японии и завладеют Молуккскими островами (теми Островами пряностей, к которым они так стремились), вся дальнейшая история их колониальной империи - медленное умирание. Д'Альбукерки был первым и последним строителем ее. Последующие вице-короли в лучшем случае были защитниками достигнутого. Остается добавить, что сам д'Альбукерки так и не увидел своего дома: его победили раны, климат и интриги придворных. Когда он уже был тяжело болен, ему сообщили, что в Гоа прибыл новый вице-король. Д'Альбукерки сразу стало хуже, и 8 ноября 1515 года он умер.
Сложилась парадоксальная ситуация. Невиданное обогащение Испании и Португалии - далеко не самых развитых и передовых стран Европы - послужило одной из причин их упадка и поражения в борьбе с Голландией и Англией - странами, которым суждено было господствовать в Индийском океане в последующие века.
Золото и пряности из американских и азиатских стран, рабы из Африки, слоновая кость и серебро не смогли превратить государства Пиренейского полуострова в процветающие державы, а лишь способствовали консервации в них деспотии вельмож и церкви, умиранию собственных ремесел и мануфактур, увяданию городов. Испания и Португалия стали странами-паразитами, которые высасывали кровь из своих дальних владений, а добыча шла на поддержание флотов и войск, для которых хронически не хватало людей и технических средств, на обогащение светских и духовных феодалов, на поддержание империй и на бесплодные, дорогостоящие попытки навязать с помощью оружия свою власть всей Европе.
XVI век - это период борьбы Испании за мировое господство, попыток Испании и Португалии любой ценой вывезти больше золота и пряностей из Азии, Африки и Америки, но это и время укрепления их европейских соперников, в первую очередь Англии и Голландии. И во второй половине XVI века Англия и Нидерланды прорываются в Индийский океан.
Среди пиратов было немало выдающихся путешественников, но, пожалуй, "великим" можно назвать лишь одного из них - Френсиса Дрейка. Он - личность незаурядная, фигура большего масштаба, чем Васко да Гама, Диаш, Д'Альбукерки, и его можно поставить наравне с Колумбом, Магелланом и Куком. Вряд ли открытие Индии португальцами задержалось, если бы во главе эскадры стоял не да Гама, а Диаш или Кабрал. Зато способности Дрейка в большой степени определили не только успех его плавания, приведшего к резким изменениям в исследовании Южных морей и расстановке сил в охоте за пряностями, но и (а для него и его команды это было не второстепенным) сказочный размер захваченной добычи. Характерен эпизод: когда султан Тернате гостеприимно встретил посольство Дрейка, а потом пригласил и самого капитана посетить его дворец, команда "Золотой лани" буквально арестовала Дрейка, чтобы не пустить его на берег и не подвергнуть его жизнь опасности. К тому времени моряки были убеждены, что без Дрейка им никогда не возвратиться домой.
Как при подготовке плавания, так и в ходе его Дрейк во многом вел себя как путешественник конца XVIII - начала XIX века. Это относится и к теоретической подготовке к плаванию, и к снаряжению экспедиции, и к подбору команды. Дрейку были присущи и трезвый, здравый ум исследователя, и авантюризм и отвага профессионального пирата, и целеустремленность большого путешественника. Он мог быть до мелочности жаден, отнимая серебряную чашку у испанского кормчего, и широк, раздавая серебро пленным испанцам; он был жесток, обрекая на смерть экипажи галионов, но умел при этом доказать всему миру, что на его совести нет ни единой смерти; он был богобоязнен, но есть основания полагать, что он отлично умел использовать имя бога в своих целях; он мог очаровать всех - от калифорнийского вождя до испанских грандов в Перу, но мог и предать смерти своего лучшего друга, если это пойдет на пользу дела. В его многогранной личности как бы сошлись и лучшие и худшие черты последовавших за ним знаменитых английских пиратов и путешественников, проложивших путь в Южные моря и заложивших основу будущей Британской империи.
Вторая половина XVI века предвещала неизбежную и смертельную схватку между Англией и Испанией. Мир, поделенный между Испанией и Португалией папской буллой, был закрыт для английских кораблей. Богатства Востока и Нового Света проплывали мимо кошелей английских и голландских купцов; серебро, выкачанное испанцами из колоний, позволяло им вмешиваться в политику и внутренние дела всей Европы, в том числе и поднимавшейся буржуазной Британии. Решающая схватка состоится в конце века. Пока Англия еще слишком слаба, чтобы бросить вызов Испании. Но это не значит, что энергичная королева Елизавета сидит сложа руки. Политика ее, направленная на сокрушение величия католической Испании, предусматривает нанесение ударов испанцам везде, где только можно. И пиратство - один из путей к этому.
Английские, французские (гугенотские) и голландские капитаны, ведшие свои эскадры к сердцу испанских владений - в Карибское море - и нападавшие на тяжело груженные галионы, на которых вывозились богатства Америки, не считали себя пиратами. Когда они возвращались домой, их встречали как героев; в снаряжении их кораблей с охотой участвовали вельможи и короли. Но война между пиратами и испанцами была беспощадной и жестокой, и если английский пират попадал в руки врагов, живым он не уходил. Жестокость войны усиливалась и тем, что помимо материальных соображений никогда не забывался и религиозный аспект проблемы. Английские, голландские и французские протестанты были для испанцев еретиками хуже дикарей, исчадием дьявола. И эти чувства были взаимны.
С каждым годом нападать на испанские эскадры становилось труднее, потому что Испания укрепляла свои форпосты в Карибском море, а торговые галионы теперь часто шли под охраной военных кораблей. Зато Тихоокеанское побережье Америки, также уже освоенное испанцами, пока не знало европейских пиратов. Не знали их и в огромной акватории Тихого океана, где испанцы уже высадились на Филиппинах. Да и в Индийском океане португальцы могли не опасаться европейских соперников. И вот во второй половине XVI века в Англии возникает идея проникнуть на ту сторону Американского материка, куда приходили "золотые" галионы с Филиппин и где в рудниках Перу добывалось серебро.
Первыми на практике эту идею попытались осуществить пираты, и среди них Френсис Дрейк.
Френсис Дрейк, родившийся около 1540 года, был сыном фанатичного протестанта, который в годы царствования Марии Стюарт переехал в Кент. Впоследствии Дрейк любил подчеркивать свое протестантское происхождение и ненависть к католикам. Воспитание Дрейк получил с помощью своего родственника сэра Джона Хоукинса, знатного вельможи и известного моряка. Юношей Дрейк стал моряком и принимал участие в плаваниях Хоукинса. В 1567 году он уже командует кораблем "Юдифь", который вместе с другими судами Хоукинса совершал нападения на испанцев у берегов Америки. Эскадра Хоукинса попала в испанскую засаду и была разгромлена. "Юдифи", поврежденной "меньше других, удалось вырваться из бухты, и, бросив товарищей на произвол судьбы, Дрейк взял курс домой. Адмирал Хоукинс вынужден был сказать о своем протеже: "Он бросил нас в минуту несчастья", однако впоследствии Дрейку удалось помириться с влиятельным родственником и вернуть его расположение.
В 1572 году Дрейк вернулся к американским берегам с двумя небольшими судами и совершил одну из первых пиратских десантных операций - ему удалось захватить испанский город Номбре де Диос, ограбить его жителей и разрушить церкви. Затем он отправляется в путешествие, которое сразу выделило его из числа простых искателей приключений. Движимый идеей проникнуть к Тихому океану, он организует переход через Панамский перешеек. Индейцы провели его к высокому дереву, с которого он увидел голубую бесконечность Тихого океана. И, как он потом уверял, он вознес в этот момент молитву, чтобы господь бог дал ему силы выйти в этот океан на английском корабле.
Правда, не он первым поднял английский флаг над океаном. Это было суждено сделать одному из его спутников по Панамскому походу - Джону Оксенхэму. Перетащив с помощью индейцев через перешеек разобранный одномачтовый бот, какие обычно находились на больших судах для разведки и связи с берегом, Оксенхэм спустил его на воду уже в Тихом океане. Он успел потопить два испанских корабля, но вскоре был настигнут боевыми каравеллами и после короткого боя взят в плен и повешен.
Дрейк же, удовольствовавшись тем, что ограбил несколько сухопутных испанских караванов, благополучно возвратился в Атлантику. 9 августа 1573 года он уже в Плимуте, овеянный славой смелого капитана и богача, знающего путь к незащищенному центру испанских владений. Нельзя сказать, что Дрейк действительно разбогател, но он предпочитал не разочаровывать слушателей: успех его следующего похода в значительной степени зависел от произведенного впечатления.
Этот невысокий, плотный здоровяк с очень широкими плечами и грудью казался моложе своих лет. У него были вьющиеся каштановые, коротко подстриженные волосы, острая бородка и пышные усы. Главным украшением круглого лица были широко открытые, веселые голубые глаза и готовый лукаво улыбнуться небольшой рот. Английский жизнеописатель Дрейка, Бенсон, отметил на всех его портретах "удивленный и в то же время настороженный взгляд, как будто он узнал только что о чем-то крайне важном и очень смешном и тут же готов действовать, не исключено, что за чей-то счет". Как бы продолжая эту мысль, другой английский исследователь, Уилкинсон, говорит: "Это, без сомнения, самое внимательное и открытое лицо во всей портретной галерее елизаветинского времени". Лицо было открытым, но настороженным.
Фрагмент письма со списком пайщиков экспедиции Дрейка и их взносов
Готовясь к плаванию, Дрейк по-разному информировал различных людей о его целях. Королеву и ее ближайших помощников он хотел соблазнить возможностью найти путь к Молуккским островам с запада, открыть доселе запретные для англичан страны и изменить баланс сил в борьбе за будущую империю. Перед людьми, которых он надеялся привлечь к финансированию своего плавания, он выдвигал соблазн сказочной добычи у тихоокеанских берегов Америки. А для всех остальных капитан Дрейк готовился отплыть... в Александрию.
Пайщиков для своего предприятия он подобрал солидных, и надо полагать, что кое-кто из них знал о действительной цели путешествия. Из всех документов, связанных с отплытием Дрейка, до нас дошел лишь обрывок письма, написанного компаньонами, в котором они, сообщая о своей доле в этом предприятии, просили канцлера лорда Бэгли получить заранее одобрение королевы, чтобы не упустить благоприятной возможности для отплытия. Среди компаньонов были адмирал флота Клинтон и могущественный граф Лестер, а также Кристофер Хаттон, "любимый партнер Ее Величества по танцам". Поэтому, хотя историки уверяют, что лорд Бэгли ничего о действительной сути дела не знал, ибо полагал, что Англия еще не готова к конфликту с Испанией, и остерегался идти на рискованные шаги, королева Елизавета согласилась принять Дрейка перед отплытием. Может быть, тут сыграл свою роль доктор Ди, придворный эксперт в космогонии и картографии, а по совместительству и астролог. Ди полагал, что если обогнуть Южную Америку, то можно достичь берегов Австралии - не того континента, который мы знаем сегодня, а громадного южного материка, который, как полагали, должен был занимать значительную часть Южного полушария, чтобы уравновесить земную массу Севера. Не исключено, что во время аудиенции Дрейк смог заинтересовать королеву и соблазном богатой добычи, которая ждет англичан у тихоокеанского берега испанских владений. Некоторые исследователи полагают, что королева, рассчитывая на прибыль, тоже приняла денежное участие в экспедиции. Елизавета была земной, деловой и порой прижимистой хозяйкой.
⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨
МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ