Я создала и активно наполняю телеграм-канал "Перець". Здесь лучшие карикатуры из журнала, начиная с 1922 года.
Заходите, подписывайтесь: https://t.me/cartalana
МОЖЕЙКО И.В. (КИР БУЛЫЧЕВ) "В ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ" (очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV-XX века)), 1971
ВВЕДЕНИЕ. ПИРАТЫ, КОРСАРЫ, РЕЙДЕРЫ
Есть слова, знакомые каждому настолько, что не приходит в голову задумываться об их точном значении. К таким словам относится "пиратство".
Есть несколько определений пиратства, но сводятся они к формуле, приведенной, например, в русской "Военной энциклопедии" начала XX века: "Морской разбой, чинимый частными лицами, по частному почину и с корыстной целью против чужой собственности". Общепринято тем не менее подводить под термин "пиратство" также корсарство и рейдерство, которые не имеют прямого отношения к "разбою, чинимому частными лицами, по частному почину", но подпадают под широкое понимание пиратства.
Итак, существует пиратство вообще - разбой на море. Есть пиратство частное, к нему относятся слова "буканьер" и "флибустьер". Существует пиратство, направленное против какой-то определенной страны или группы стран и пользующееся покровительством правительства: каперство, корсарство либо приватирство. Наконец, существует пиратство, проводимое военными кораблями той или иной страны. Это - рейдерство.
Цель всех морских разбойников одна - нападение на торговые корабли. Внутри ее есть множество подразделений. Буканьер, флибустьер нападают на чужой корабль для того, чтобы ограбить его и таким образом обогатиться. Им чаще всего нет дела до того, чей это корабль.
Цель корсара - корабли враждебной страны. Но корсарство остается частным предприятием. Корабль корсара снаряжается на деньги частного лица или группы лиц и получает от правительства патент, охраняющий при встрече с дружественными военными кораблями и переводящий его, если он попадет в плен, из категории стоящих вне закона разбойников в категорию военнопленных. "Корсар" - слово французское, "капер" - немецкое, "приватир" - английское. Суть явления одна и та же.
Цель рейдера та же, что и у корсара. Но если пират обогащается сам, а корсар делится добычей с владельцем судна и правительством, то рейдер состоит у правительства на службе и в распределении прибылей участвовать не должен - он получает зарплату. И еще одно различие: корсары и пираты редко топят судно, не обобрав его предварительно. Это противоречит самому духу их ремесла. Рейдер может просто уничтожать корабли противника, не заглядывая в их трюмы. Рейдерство свойственно в основном новому времени, когда стало ясно, что убыток противника - всегда прибыль.
Из этой весьма упрощенной и приблизительной схемы морского разбоя имеется множество исключений. Попытаемся перечислить некоторые из них. Например, португальцы в Индийском океане, начиная с первого путешествия Васко да Гамы, вели себя как рейдеры, т.е. попросту уничтожали все мусульманские корабли, которые попадались им на глаза, и даже не всегда предварительно грабили их. Целью португальцев было устрашение "туземцев" и ликвидация конкурентов. Так же нередко вели себя голландцы спустя сто лет. Очевидно, это явлении подходит под категорию рейдерства, хотя термин "рейдерство" по отношению к бандитам XVI века не применяется.
Некоторые пиратские действия не ограничиваются грабежом кораблей. Известен ряд случаев нападения на прибрежные города и поселки, известны продолжительные сухопутные экспедиции пиратов. Но сами участники этих походов не видели большой разницы между штурмом крепостей и взятием кораблей на абордаж. Следовательно, сухопутные акции пиратов стоит оставить в рубрике "морской разбой".
Наконец, под категорию морского разбоя можно подвести и мятеж на борту, целью которого является захват судна, даже если в результате мятежа захваченное судно используется не для пиратских экспедиций. Классический пример этого - судьба английского корабля "Баунти", захваченного во второй половине XVIII века взбунтовавшимся экипажем.
В этой книге речь пойдет о морском разбое вообще: и о пиратах, и о корсарах, и о рейдерах. И слово "пират", как самое общее из всех, будет порой употребляться в своем точном, узком смысле, а порой - в широком.
Пиратство связано в нашем сознании с определенным набором стереотипов. Он довольно стоек: сундуки с золотом, зарытые на необитаемых островах, черный флаг - "Веселый Роджер", бочонки с ромом и одноглазый капитан. Эти стереотипы - своеобразная смесь исторической действительности и литературных напластований, питающихся легендами и творящих легенды. В качестве примера можно привести происхождение названия пиратского флага.
Вьется по ветру "Веселый Роджер",
Люди Флинта гимн морям поют.
Известный знаток флагов К. Иванов пишет в книге "Флаги государств мира": "Большинство пиратских судов плавало под черным флагом с изображением черепа и перекрещенных костей. Среди моряков всех стран этот флаг известен как "Jolly Roger" (Джолли Роджер) - "Веселый Роджер". Эта грубая шутка намекала на широкий - "веселый" - оскал черепа.
Когда обращаешься к свидетельствам пиратов и их современников, обнаруживается, что оскал черепа не обязательная принадлежность пиратского флага и цвет его далеко не всегда был черным.
Приведем в качестве примера описание одной из самых известных пиратских экспедиций - перехода через Панамский перешеек в 1680 году, в котором приняло участие несколько сот человек - экипажи семи пиратских кораблей. Авангард отряда вел капитан Шарп - Фальстаф пиратского мира, оставивший помпезные и недостоверные записки о своих многочисленных подвигах. Флаг Шарпа, который несли впереди отряда, был красным с белыми и зелеными лентами. Затем следовал экипаж адмирала пиратов Ричарда Соукинса - под красным флагом с желтыми полосами. За экипажем адмирала шел отряд капитана Питера Харриса, состоявший из команд двух пиратских кораблей. Каждый из них нес свой флаг - оба зеленые с разными изображениями. Пятый и шестой экипажи выступали под красными флагами. Наконец, арьергард под командой капитана Эдмонда Кука шел под красным флагом с желтой полосой и с изображением руки и меча.
Таким образом, из семи флагов, взятых пиратами со своих кораблей, не было ни одного черного, зато было пять красных. Не было на флагах и изображения черепа. А ведь именно оскал черепа должен, по общепринятому мнению, служить объяснением "веселого" названия. Отметим, что попытки объяснить название оскалом черепа либо другим сравнением внешнего порядка оставляют непонятным само имя Роджер. Почему именно Роджер, а не Джонни, не Билл, не Жан или Энрико?
В действительности, однако, этимология словосочетания "Jolly Roger" довольно проста, и раскрыть ее помогает как раз непонятное имя "Roger". Это - искажение французского выражения "Joyeux Rouge", что означает "веселый красный". Так как первоначально пиратским цветом был красный - традиционный флаг восстания, войны, а большинство буканьеров Карибского моря были французами, то название для них не было непонятным. Зато когда национальный состав пиратов изменился и среди них стало больше англичан, то они, повторяя французские слова, пытались внести и них попятный смысл. И название флага, оставшись близким но звучанию, приобрело новое значение. А так как нам свойственно искать объяснение загадочным словам, то за "Веселым Роджером" чудился зловещий оскал черепа.
Пиратство - явление сложное, весьма неоднородное и изменяющееся с ходом времени. Оно тесно переплетается с историей географических открытий, и в первую очередь с историей колониальной экспансии европейских стран и последующей борьбой за колонии. Одноглазые пираты, зарывающие сундуки с дублонами на тропических островах, для пиратства нетипичны. Действительность чаще была будничной, а иногда куда более драматичной.
Пиратство возникло в глубокой древности. Есть все основания полагать, что в тот день, когда первый морской торговец нагрузил свою лодку товарами и повез их через пролив, вслед за ним отправился и первый морской разбойник. Чаще всего пиратство было побочным занятием приморских племен, хотя с течением времени образовались пиратские центры и даже государственные объединения.
В античные времена пиратство в Средиземноморье усиливалось в периоды войн и междоусобиц. Например, усилению пиратства способствовало падение Карфагена, чьи корабли до того охраняли торговые пути. Во II-I веках до н.э. средиземноморские пираты собирали громадные флоты, строили крепости и облагали данью прибрежные города. Риму пришлось вести с пиратами настоящую войну. Когда в 67 году до н.э. Помпею было поручено очистить море от пиратов, он реорганизовал римский флот и добился в борьбе с пиратами больших, хотя и не окончательных успехов. Пиратство было неистребимо, как неистребима торговля.
Пиратами были, безусловно, и норманны, забиравшиеся в грабительских походах далеко от Скандинавии, захватившие в конце концов Нормандию, основавшие государство на Сицилии, плававшие через Атлантический океан и первыми достигшие Гренландии и Америки.
С пиратами вообще связаны многие из географических открытий, ибо профессия превращала их в лучших моряков своего времени. Однако результаты этих открытий и замечательных путешествий были чаще всего кратковременны, так как основной целью был грабеж, а не освоение захваченных территорий.
В средние века большого могущества достигли пираты западного побережья Франции. Дело доходило до настоящих морских сражений между пиратами и немногочисленными военными флотами Англии и Франции. В Средиземноморье в это время поднимаются в качестве пиратских центров так называемые варварийские государства в Северной Африке. Эти пираты осуществляли в громадных масштабах торговлю невольниками (в плену у них провел несколько лет Сервантес). Варварийские пираты добирались и до английских и французских берегов. Например, в 1640 году в Ла-Манше крейсировал варварийский пиратский флот из 60 кораблей. Войны, которые вели с пиратами итальянские государства, Испания и Португалия, шли с переменным успехом, и лишь в конце XVIII века средиземноморское пиратство сходит на нет.
Морской разбой не был привилегией Европы. Испокон веку пиратство существовало у китайских берегов и в Малаккском проливе, в Аравийском море и Персидском заливе - везде, где проходили торговые пути. О пиратах писали китайские пилигримы-буддисты еще две тысячи лет назад, позднее с ними встречался Марко Поло.
В своей классической форме пиратство расцвело в XVI-XVII веках в Карибском море. Открытие Нового Света создало новые, богатейшие торговые пути, и монополию испанцев на суше вскоре начали оспаривать на море их многочисленные враги, среди которых не последнее место занимали разбойники.
Первыми по времени появились в Карибском море французские пираты, наиболее известный из которых, Франсуа Леклерк, не только нападал на корабли, но и не щадил городов и в 1555 году взял штурмом Гавану.
Со второй половины XVI века ведущую роль в карибском пиратстве начинают играть англичане, затем голландцы. Самой желанной добычей пиратов были галионы, увозившие в Испанию золото и серебро. Одному из пиратов, голландцу Питу Хейну, удалось в 1628 году захватить "серебряную флотилию", вывозившую из Америки годовую добычу.
В XVII веке по отношению к пиратам начинают применяться термины "буканьер" и "флибустьер". Буканьерами называли вольных охотников Антильских островов, которые коптили мясо по индейскому способу "букана" и продавали его. Это была многонациональная компания, состоявшая из бывших пиратов, дезертиров, метисов; когда же испанцы притесняли и преследовали буканьеров, те нередко становились разбойниками и пополняли пиратскую вольницу. Слово "флибустьер" - французское и означает "свободный грабитель". Однако в употреблении этих слов никто не придерживался строгих правил. Пиратов часто называли буканьерами, вольных охотников - флибустьерами.
В XVII веке центром пиратов, их Запорожской Сечью становится остров Тортуга, власть над которым несколько раз переходила от англичан к французам и испанцам. Вторым крупным пиратским центром стал Порт-Ройял на Ямайке.
Вершиной могущества пиратов в Карибском море был поход Генри Моргана, сумевшего объединить десятки кораблей и в 1671 году взять город Панаму. С именем Моргана связано и начало заката вольного пиратства. Перейдя на английскую службу, он ревностно преследовал своих бывших товарищей.
Однако пиратство в американских водах оказалось весьма живучим. В его дальнейшей истории были приливы и отливы, связанные с политической обстановкой в этом районе. Оно усиливалось во время войн Англии или Франции с Испанией и сокращалось в мирные годы, когда былые враги объединялись против морских разбойников. В такие периоды пиратские корабли покидали Карибское море и искали добычу в других морях.
В этой книге рассказ об истории морского разбоя ограничен в пространстве и времени. Географически книга охватывает Индийский океан и Южные моря (юго-западную часть Тихого океана). Этот район представляет собой как бы громадный бассейн, окруженный с запада, севера и юго-востока материками, с востока - многочисленными островами. Здесь издавна пролегали оживленные морские дороги, скрещивались пути торговцев со всей Азии. Сюда, к Островам пряностей, стремились европейцы. Сюда искал путей Колумб, до конца своих дней пребывавший в уверенности, что земля, открытая им, принадлежит к этому бассейну. Историю этого обширного района можно во многом рассматривать как единую, несмотря на многообразие цивилизаций, развивавшихся в его пределах. Океан объединял их так же надежно, как разъединяли на суше горы и леса. Судьбы большинства стран этого района имеют много общего и по причине, тесно связанной с темой, которой посвящена эта книга. Отсюда проистекает и ограничение во времени повествования.
Когда первые европейцы, а именно португальцы, нашли пути в Индийский океан, они в считанные годы освоили его, а затем проникли и в Южные моря. Их корабли добрались до самых восточных островов Малайского архипелага, где росли корица и гвоздика. Приход европейцев в XV веке разрушил связи азиатских и африканских государств, поломал налаженную систему торговли. С одинаковым рвением европейцы нападали на своих торговых конкурентов у берегов Мадагаскара, в Каликуте, у Тимора и Тернате.
Португальцы начали свою "деятельность" в Индийском океане с истребления торговых судов мусульман и индусов. Затем сюда пришли голландцы и англичане, начавшие истреблять не только местные корабли, но и галионы португальцев, а также грабить друг друга. Потом к этой схватке присоединились французы. И лишь после этого в Индийский океан ворвались настоящие пираты - "частники" из Карибского моря.
Когда сферы интересов европейских стран в Индийском океане и Южных морях определились, на первое место выступила их борьба с государствами Азии и Океании. Пришло время разделить этот район на колониальные владения. И морской разбой здесь еще раз меняет маску. Теперь под видом борьбы с местным пиратством голландцы захватывают султанаты Малайского архипелага, англичане - полуостров Малакку и Северный Калимантан. Пиратство переплетается с колониальными войнами. Наконец, когда Азия и Океания поделены и независимых территорий здесь почти не остается, на несколько десятилетий пиратство почти прекращается - колониальные державы заинтересованы в том, чтобы на море царили мир и порядок. Грабеж принимает формы, освященные законом. Но стоило европейским державам сцепиться в первой мировой войне, как Индийский океан снова становится одним из пиратских угодий. На этот раз на торговые корабли нападают рейдеры.
История повторяется и через двадцать лет. Снова Индийский океан - арена схватки между европейскими державами, а также Японией и Соединенными Штатами. Вновь рейдеры и подводные лодки охотятся за танкерами, транспортами и торговыми судами.
Окончательно говорить о прекращении морского разбоя в любой форме в Индийском океане и Южных морях можно лишь с того момента, когда они перестали быть внутренними водоемами колониального мира и страны этого бассейна одна за другой вернули себе самостоятельность.
Из всего оказанного должен быть понятен выбор хронологических рамок настоящей книги. Она открывается главами, посвященными вторжению первых европейцев в Южную Азию, и заканчивается описанием морского рейдерства во время войны, ознаменовавшей уход европейцев из Индийского океана и Южных морей. Именно поэтому подзаголовок книги гласит: "Очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV-XX века)".
Каждая из четырех частей, на которые разделена книга, посвящена определенному периоду в истории этого района и соответственно периоду в истории пиратства. Внутри же каждой части сделана попытка отыскать наиболее типичные и яркие примеры. Невозможно рассказать обо всем. Следовательно, раз уж это не строго научное исследование, а популярная книга, приходилось жертвовать многими эпизодами за счет более подробного рассказа о тех, в которых можно показать эпоху и людей. Некоторые из героев книги знакомы читателям по другим статьям, романам и очеркам. Иные известны лишь узкому кругу историков. Естественно, что отбор эпизодов целиком остается на совести автора, в этом он субъективен, и потому книга никак не претендует на исчерпывающее описание истории морского разбоя в Индийском океане и Южных морях.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВТОРЖЕНИЕ В ОКЕАН
Пиратство существовало в Индийском океане и Южных морях с глубокой древности. Но торговле в целом оно не угрожало. Никогда пираты Персидского залива не появлялись у Австралии, и малайские морские разбойники не стремились к берегам Африки. Это было "каботажное" пиратство.
Нетрудно представить себе, как на подходе к какой-либо бухте или устью реки кормчий предупреждал купцов: "За этой скалой могут притаиться пираты. Отойдем подальше в море, чтобы с ними не встречаться". Пираты относились к разряду природных препятствий, неизбежных неудобств долгого пути.
В XIII веке эту патриархальную картину наблюдал Марко Поло. Особенно часто вспоминает он о пиратах, когда описывает Малабарский берег Индии.
"Из области Мелибар, - лаконично и выразительно пишет путешественник, - да еще из другой, что подле и зовется Гузуратом, каждый год более ста судов выходят другие суда захватывать да купцов грабить. Большие они разбойники на море; и жен и детей берут с собой; все лето в плавании; купцам много убытков делают. Иные из этих судов отделяются от других, плавают и там и сям, выжидают да подсматривают купеческие суда и всякие гадости чинят. Соберутся словно отряд; один от другого милях в пяти станет; и так расставится судов до двадцати, миль на сто займут море, и, как завидят судно с товарами, зажигают огни и подают друг другу знаки; и оттого ни одному судну не пройти, всякое захватят. Купцы знают разбойнические обычаи, знают, что должны их повстречать; снаряжаются и изготовляются хорошо и не боятся повстречать разбойников; защищаются храбро и разбойникам вред наносят, а все-таки и те кое-какие суда захватывают. А захватят разбойники какое-нибудь судно с товарами, забирают товары, а людям зла не делают. "Ступайте, - говорят им, - добывать другое имущество: случится, может быть, что и его нам отдадите".
Конец XV века знаменует рождение в Индийском океане морского разбоя; отныне в любой точке океана корабль мог стать жертвой нападения. И момент, когда в Индийском океане возникло такое пиратство, можно установить точно: это день, в который корабли Васко да Гамы обогнули мыс Доброй Надежды и взяли курс на север, вдоль берегов Восточной Африки.
Ряд обстоятельств сделали из Португалии страну, первой пославшую корабли в дальние плавания. Среди них были и особенности географического положения, и специфика развития экономики, и исторические судьбы.
Большая часть средних веков прошла в этой маленькой стране, обращенной к Атлантическому океану, в борьбе с арабами. Классическое средневековье было временем медленного, мучительного и регрессивного для государства процесса, реконкисты - вытеснения мавров - и в то же время попыток отстоять независимость Лузитании (древнее название Португалии) от кастильцев, претендовавших на власть над всем Пиренейским полуостровом. Мавры были вытеснены из Португалии уже в XIII веке, но борьба с испанцами продолжалась, и лишь в 1385 году в битве при Альжубарроте португальцы нанесли такое сокрушительное поражение кастильской коннице, что Португалия на двести лет обеспечила себе независимое существование.
Португалия была страной рыбаков, крестьян, кое-как перебивавшихся на неплодородных и сухих землях, она была также страной многочисленных фидалго - мелких и средних дворян, большей частью бедных, солдат из поколения в поколение, лишь в войнах рассчитывавших разжиться добычей. Купечество и горожане в Португалии были немногочисленны и не сильны, зато велико было могущество католической церкви, вознесшейся во времена реконкисты.
После завершения борьбы с маврами и отражения попыток Кастилии включить Лузитанию в свои владения португальские фидалго остались не у дел. И тогда морское расположение маленькой страны послужило стимулом для превращения сухопутных рыцарей в рыцарей морских.
Хотя мавры отступили из Иберии, им еще принадлежала Северная Африка. Там были Танжер, Сеута и другие богатые города, в гавани которых приходили корабли с пряностями и шелками. И там правили "неверные", проливать кровь которых было "богоугодным делом". Португальцы с переменным успехом штурмовали Сеуту и Танжер, высаживались в Марокко, но до тех пор, пока они не вышли за пределы Средиземного моря и Северной Африки, их успехи были преходящи. Мимо Португалии, "оседлавшей" выход в Атлантический океан, проходили товары с Востока, и в этой торговле посредниками были мавры, а из европейцев - венецианцы и генуэзцы, которые получали азиатские товары на Ближнем Востоке и в Египте. Португальцы могли лишь наблюдать за тем, как доходы проплывают в чужие руки.
Когда португальцы захватили Сеуту, молодой португальский принц Энрике приказал доставить к нему захваченных в плен купцов. Энрике тщательно и последовательно собирал сведения о торговых путях, по которым достигали Сеуты перец и гвоздика, слоновая кость и фарфор, шелк и драгоценные камни. То, к чему фидалго стремились неосознанно, он облек в форму планомерного поиска. Это был первый великий путешественник, прямой предшественник Колумба, Васко да Гамы и Бартоломеу Диаша, хотя сам он никогда не отплывал далеко от Португалии. Когда брат принца Энрике привез ему из Италии книги Марко Поло и с трудом купленные венецианские и генуэзские карты, Энрике смог в общих чертах воссоздать картину азиатской торговли, представить необъятность мира, лежащего за пределами Португалии, и расположение тех стран, откуда текли в Европу товары. Обогащенный этим знанием, образованный и целеустремленный, португальский принц переехал в юго-западный угол Португалии, на каменистый, иссушенный ветрами и солнцем мыс Сан-Висенти, где основал город Сагреж, в котором прожил более двадцати лет. Это случилось в 1438 году.
Возрождение подарило миру нескольких титанов духа, начиная с Данте и Леонардо да Винчи и кончая Колумбом, Коперником и Галилеем. Эти люди не только обогнали свое время, но и навсегда связали его со своими именами. Однако среди них немало и таких, которых история либо лишила славы, либо одарила ложной известностью. Имя демократа и борца за свободу Макьявелли долго было синонимом лживости и коварства, а о принце Энрике знают лишь историки и географы. А ведь этот человек, не выходя из своего кабинета, обогнул Африку и достиг американских берегов - он дал мощный толчок началу великих географических открытий, потому что был первым, кто посвятил всю свою жизнь их подготовке.
В Сагреже Энрике собрал лучших корабелов, географов, ученых того времени. В задавленной гнетом католической церкви, охваченной слепой ненавистью к еретикам и "шторным" Португалии Энрике приближал к себе генуэзцев и евреев, каталонцев и мавров, португальцев и венецианцев, датчан и гамбуржцев, астрономов, плотников, картографов, кормчих, математиков и искателей приключений. Под наблюдением неутомимого принца изобретались и строились лучшие в мире корабли и составлялись точные карты.
Принц Энрике Мореплаватель (1394-1460)
Энрике посылал корабли на юг и на запад. Его кормчие открыли Азорские острова и африканские земли за коварным мысом Бохадор. Вскоре корабли, посылаемые к берегам Африки, начали привозить добычу, которая оправдывала усилия. На побережье были найдены россыпи золотого песка, который местные племена отдавали за бусы и яркие тряпки. В Португалию стали поступать слоновая кость, шкуры леопардов и, главное, невольники. Невольники были важным подспорьем в португальском хозяйстве: долгие войны и междоусобицы вызывали нехватку рабочих рук.
Трагическое событие в истории Европы - падение под ударами турок Византийской империи в 1453 году - показало, сколь прав был Энрике, направляя корабли к берегам Африки. Турция стала непроходимым заслоном на пути азиатских товаров в Средиземноморье. Венецианцы и генуэзцы были вынуждены платить за них втрое, а соответственно с этим подскочила цена на пряности и предметы роскоши во всей Европе.
А Энрике продолжал каждый год посылать каравеллы к берегам Африки. Вот уже португальцы достигли Сенегала и Гамбии, открыли острова Зеленого Мыса. Цель с каждым годом казалось все ближе. Где-то на юге находился предел Африканского материка, а за ним открывался прямой путь к Индии, к пряностям, к прибылям, в обход турецких владений.
В 1460 году, когда умер Энрике Мореплаватель (в этом укоренившемся титуле больше правды, чем в Людовиках Святых и Мстиславах Удалых), в небольшом рыбацком городке Синеже в семье потомственных фидалго родился Васко да Гама. Он рос, как положено было расти третьему сыну в семье небогатого дворянина. Юношей он уже сражается с кастильцами, уходит на корабле в Марокко, где принимает участие в осаде Танжера.
В 1481 году на португальский престол вступил Жоао II, властитель жестокий и умный, поставивший целью усиление государства и королевской власти. Для этого надо было прежде всего разделаться со спесивой знатью. Вскоре по приказу короля был обезглавлен его шурин, могущественный герцог Браганца, еще через год был заколот кинжалом второй королевский шурин, герцог Вижеу, был брошен в колодец епископ Эвуру и казнены восемьдесят самых знатных лузитанских вельмож. В своей борьбе король стремился опереться на фидалго - бедных и воинственных дворян. И нет ничего удивительного, что он с энтузиазмом продолжил дела Энрике. Каравеллы возвращались с берегов Гвинеи и Ганы. Для фидалго находились добыча и занятие, достойные воина и дворянина. В королевскую казну шли золото и слоновая кость. Лиссабон, ставший открытым портом, превращался в один из крупнейших городов мира.
В 1483 году генуэзец Колумб обратился к португальцам с предложением найти путь в Индию через Атлантику. Жоао II решил обмануть генуэзца и тайно послал корабль на запад. Корабль вернулся с сообщением, что океан бесконечен. В отличие от Колумба португальцы не смогли полностью уверовать в шаровидность Земли, и потому у них не хватило настойчивости. Обозленный коварством португальского короля, Колумб переехал в Испанию. В 1492 году он достиг берегов Америки и вступил во владение ею от имени испанского монарха.
Отказавшись от поисков земли на западе, португальцы сосредоточили усилия на юго-восточном пути в Индию. Этот путь - вокруг Африки - был реален, и португальцы продвигались по нему все дальше, шаг за шагом.
Наиболее важной для открытия морского пути в Индию была экспедиция Бартоломеу Диаша, которая вышла из Лиссабона в 1486 году.
Диаш был одним из самых выдающихся мореплавателей того времени. Семья Диашей имела много заслуг перед Португалией: Жоао Диаш открыл мыс Бохадор, Диниш Диаш - Зеленый Мыс. Сам Бартоломеу не раз ходил в Африку, привозил слоновую кость и золото.
Зайдя на юг дальше всех своих предшественников, Бартоломеу Диаш обнаружил, что берег все время идет на юго-восток. Тогда он решился на смелый поступок. Он ушел в открытый океан и взял курс прямо на юг. Становилось все холоднее. Две недели продолжался шторм. Когда шторм утих, Диаш решительно повернул на северо-восток. И через несколько дней пути показался берег, который тянулся к северо-востоку. Диаш обогнул Африку.
Но тут взбунтовалась команда. Географические рассуждения ученых и сообщения лазутчиков, убеждавшие государей, матросам были неинтересны. В этих местах никто раньше не бывал, и отсюда было рукой подать до "края света". Должность первопроходца требует крепких нервов, а матросам хотелось вернуться домой. Лишь три дня выторговал у экипажа Диаш. По истечении их он высадился на берег, поставил опознавательный знак и повернул обратно, как сам писал, с таким ощущением, словно "оставил там навсегда покинутого сына".
Южную оконечность Африки, которую Диаш обогнул на обратном пути, он назвал мысом Бурь в память о перенесенном там шторме. Жоао II переименовал мыс Бурь в мыс Доброй Надежды.
В новое плавание Диаша не пустили. Во-первых, Жоао не любил, когда земная слава баловала его подданных. Во-вторых, он искал человека пожестче, чем Диаш.
Васко да Гама
А тем временем Васко да Гама начал свою пиратскую карьеру. Ему было тридцать два года, когда Жоао послал его захватить все французские суда, стоявшие в португальских бухтах, в отместку за то, что французский корсар захватил груженную золотом каравеллу из Гвинеи. Когда весной 1493 года Васко да Гама вернулся ко двору, там царило возбуждение. Поступили сообщения, что отвергнутый португальцами Колумб открыл новый путь в Индию. Жоао чувствовал себя обманутым. Все труды вот-вот пропадут даром. Исконные враги, кастильцы, первыми прорвутся к источникам восточных богатств. (То, что Колумб открыл вовсе не Индию, никто не знал и не узнает еще несколько лет.) Спешно готовилась новая экспедиция к Африке. Но тут Жоао умер.
Маноэль Счастливый вступил на португальский престол и 1495 году. Все полагали, что новую экспедицию в Индию возглавит Диаш. Но Маноэль, как и Жоао, искал человека более исполнительного и настойчивого. Гаспар Корреа в написанной им в XVI веке истории открытия Индии сообщает: "Однажды король сидел в зале, где работал за столом, давая приказания. Случайно король поднял глаза, когда по залу проходил Васко да Гама. Он был придворным, человеком благородного происхождения. Этот Васко да Гама был скромным, смышленым и смелым человеком. Король задержал на нем свой взор, сердце его дрогнуло, он подозвал его, и, когда тот преклонил колено, король сказал: "Я буду рад, если вы возьметесь совершить поручение, где придется много потрудиться". Васко да Гама поцеловал руку короля и ответил: "Я, государь, слуга Ваш и исполню любое поручение, хотя бы оно стоило мне жизни".
Когда Гаспар Корреа писал свою книгу, он уже знал, чем закончилось путешествие да Гамы, и потому не удивительно, что сердце короля "вздрогнуло" при виде скромного и смышленого придворного. Коль истинные обстоятельства назначения остались историку неизвестными, была избрана наиболее впечатляющая версия. Однако "случайно замечать" Васко да Гаму не требовалось. Если ему за три года до того поручали столь ответственное дело, как захват французских кораблей, значит, он был достаточно известен. Более того, в инструкциях да Гаме была дана полная свобода заключать мир, торговать, объявлять войну от имени короля Португалии. Из этого следует, что ему доверяли. А Бартоломеу Диаш, рассчитывавший на этот пост, был назначен комендантом крепости на Гвинейском берегу, откуда мало кто возвращался живым.
8 июля 1497 года корабли да Гамы "Сао Габриэль", "Сао Рафаэль" и "Беррио" покинули Португалию. Матросы и офицеры знали, что идут в Индию и для того должны пройти дальше, чем Диаш. При подборе команд старались учесть печальный опыт предыдущей экспедиции и не допустить бунта на кораблях. Уже в пути Васко да Гама заявил: "Отплывая из Лиссабона, я поклялся не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, выброшу за борт". Тем не менее бунт поднялся буквально на следующий день после того, как корабли, обогнув южную оконечность Африки, приблизились к ее восточному берегу. Матросы собрались на палубе и требовали повернуть обратно. И хотя их предупредили, что бунтовщиков, потребовавших возвращения, король жестоко накажет, они полагали, что будущие наказания ничто перед опасностями незнакомого моря. Лишь один человек понимал, что возвратиться он не может, что возвращение означает конец всему: карьере, мечтам о богатстве и славе.
Шторм стих, мятеж удалось подавить, но тогда образовался заговор. Решено было упрямого командира связать и идти обратно, но не в Португалию, а в Испанию, и оттуда просить короля о помиловании, сваливая всю вину на да Гаму. К заговору присоединились и офицеры, в том числе капитан и кормчий корабля "Беррио".
Предупрежденный о заговоре, Васко да Гама явился на "Беррио", пригласил главных заговорщиков в каюту и велел заковать их в кандалы. С помощью пыток узнали имена других заговорщиков. Те также дали связать себя без сопротивления. А когда растерянные и обозленные матросы собрались на палубе, да Гама вышел к ним и оказал, что на корабле больше нет ни капитана, ни кормчего, так что некому вести корабль назад, и лишь послушное следование за флагманским кораблем может снасти матросам жизнь.
25 ноября португальцы увидели устье реки и пастухов па ее берегу. Негры, встретившие португальцев, были любопытны, но не враждебны. Португальцы выменяли у них быка и с удивлением отметили, что вкус его мяса такой же, как на родине. Знакомое поражает сильнее, когда ждешь чудес. Корабли приставали к берегу, и матросы, высаживаясь на него, видели следы слонов и с опаской раздвигали кусты, ожидая встретить змею или льва. А через несколько недель бросили якорь у деревни, вожди которой, поднявшись на корабль, с презрением осмотрели бусы и дешевые украшения, пользовавшиеся таким успехом у их южных соседей. Они приказали привезти с берега тюки с материей, не худшей, чем у португальцев, и дали понять, что им приходилось видеть корабли покрупнее.
Португальцам стало ясно, что отсюда начинаются те места, куда они так стремились. Река, у которой вожди отказались от бус, была названа Рио де Бонш Синталеж - рекой Добрых Признаков. А 1 марта 1498 года показались окруженные кокосовыми пальмами белые дома города Мозамбик. Здесь начиналась страна зинджей, известная по арабским рукописям уже с X века. Зигаджи не представляли единого этноса - среди них были предки нынешних народов, говорящих на языках суахили и банту. Зинджи умели обрабатывать железо, добывали слоновую кость, выращивали зерно и занимались торговлей. В записках арабского автора XII века аль-Идриси город зинджей Малинди характеризуется как большой населенный пункт, возле которого находятся железные рудники. Железо, пишет аль-Идриси, уходит в Индию, "где оно продается за большие деньги, ибо пользуется большим опросом и составляет предает многочисленных торговых сделок". Восточная Африка была тесно втянута в торговый оборот восточного мира. Оружие сарацинов, воевавших с европейцами, было сделано из железа, которое добывали и плавили в Африке, закаляли в Индии, ковали в Иране и Аравии.
На восточном побережье Африки во времена Васко да Гамы существовало множество городов и торговых поселков, в которых жили не только зинджи, но и арабы и индийцы. Португалец Барбоша писал в 1501 году, что жители Малинди живут в красивых каменных домах "на португальский манер, среди них есть и черные и белые, все они великие менялы, торгуют тканями, золотом, слоновой костью и жемчугом... В это райское место каждый год приходит великое множество кораблей, груженных товарами". И в этот мир, обладавший многовековой культурой, ворвались неотесанные (по местным меркам) и жестокие португальцы. Они приходили торговать, но убивали, как только убеждались, что их за это не накажут. Ведь большинство местных жителей были мусульманами, а значит, для португальцев они стояли вне закона.
Султан Мозамбика, прибывший на борт флагманского корабля, поверил рассказам португальцев, что корабли принадлежат маврам из Северной Африки, с благодарностью принял подарки и согласился дать лоцманов.
Португальцы торопились. Их обман мот открыться в любую минуту. Когда султан сошел на берег, они отправились к островку, на котором жили лоцманы. Только успели опустить шлюпки, как увидели приближающиеся боевые ладьи мозамбикцев. Но на ладьях не было пушек, а корабли Васко да Гамы были отлично вооружены. Первый же залп отогнал воинов султана. Тем временем привезли лоцманов.
Встречный ветер не давал продолжить путь. На кораблях кончилась пресная вода. У источника стояла стража. Тогда Васко да Гама приказал расстрелять стражу из пушек, высадил десант и затем начал перехватывать все лодки и корабли, входившие в залив. Это случилось 23 марта 1498 года. В Индийский океан пришли пираты. Первой добычей оказалась лодка, груженная пузырьками с ароматной водой и арабскими книгами.
На следующий день ветер переменился, португальцы двинулись дальше и 7 апреля остановились у города Момбасы.
Три дня они изображали из себя путешественников, не имеющих на уме ничего, кроме мирной торговли. Но на четвертый день арабская лодка принесла в город весть об их бесчинствах в Мозамбике. Лоцманы, как назло, сбежали. Васко да Гама был разгневан. Не имея возможности начать войну со столь богатым и сильным городом, он начал пытать арабов, захваченных у Мозамбика.
13 апреля корабли Васко да Гамы покинули Момбасу. На другое утро были замечены два небольших судна. Когда португальцы настигли одно из них, все арабы - матросы и пассажиры - попрыгали в воду. Надеясь найти среди них лоцмана, португальцы выловили их, а затем перебрались на их корабль и нашли там мешки с зерном, мясо, немного золота и молодую женщину - жену одного из пассажиров, богатого купца.
С пленниками на борту корабли Васко да Гамы вошли в порт Малинди. Положение оставалось сложным. Лоцмана все еще не было, а в Малинди уже знали о поведении португальцев в Момбасе и Мозамбике. Тогда да Гама, оставив захваченную в плен молодую женщину заложницей, высадил на берег ее мужа, с тем чтобы тот сообщил султану Малинди о мирных намерениях португальцев. Султан, который враждовал с соседями, решил, что португальцы могут оказаться полезными союзниками. Он прислал провизию, обещал дать лоцмана, а потом и сам явился на борт. В ответ на это да Гама отпустил всех пленников и возместил убытки, объяснив свое поведение ошибкой: он, мол, полагал, что лодка из Момбасы, а там на португальцев "предательски напали".
⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨
МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ