Я создала и активно наполняю телеграм-канал "Перець". Здесь лучшие карикатуры из журнала, начиная с 1922 года.
Заходите, подписывайтесь: https://t.me/cartalana
ТЕЛЕСНИН М.Р., ТАРАСОВ В.Д. (пер. с англ.) "СРАЖЕНИЯ НА ЮЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ: май 1940 - июнь 1941"
Лицо поражения: французский солдат смотрит в камеру, перед тем как его уведут в плен.
За 11 майских дней немецкие танки, прорвав оборону французов, прошли около 400 км. Гитлер и ОКВ были поражены скоростью и легкостью немецкой победы. Генерал Йодль записал в своем дневнике: "Фюрер дико доволен. Он радуется победе и видит мир в своей власти". На самом деле вся операция застигла врасплох германских военных стратегов. Они не успевали разрабатывать новые приказы, и, как заметил Гудериан, "вечером этого замечательного дня мы не знали, в каком направлении продолжать наше продвижение; группа Клейста также не получила указаний относительно направления дальнейшего наступления".
В следующие два дня германские бронетанковые силы на Ла-Манше фактически ничего не делали, перегруппировывая силы после стремительного броска через Францию. Это продолжалось до 22 мая, когда был отдан приказ ввести в дело танки Гудериана, чтобы они продвинулись на север и захлопнули ловушку, удерживая 1-ю французскую армию и британские экспедиционные силы. Гудериан пророчески заметил: "Мы потеряли два дня. Они понадобятся нам в Дюнкерке".
18 мая генерал Гамелен, наконец, осознал замысел немецкого удара через Арденны; он не был направлен на Париж, как многие опасались, а был нацелен на Ла-Манш, чтобы разбить армии союзников на две части. Длинные фланги с каждой стороны "танкового коридора" оставляли немцев открытыми для контратак, и утром 19 мая Гамелен выпустил свою "Личную и секретную инструкцию №12", координирующую атаки против "коридора" как с севера, так и с юга. К несчастью союзников, план опоздал на несколько дней, и теперь не было достаточно мобильных сил, которые смогли бы осуществить этот план.
Но, до того как приказы Гамелена могли быть выполнены, он был смещен французским премьер-министром Полем Рейно и утром 19 мая заменен генералом Максимом Вейганом, 73-летним ветераном, отозванным из Сирии в отчаянной попытке ликвидировать опасность, перед лицом которой стояла Франция. Несмотря на преклонный возраст, Вейган был энергичен и, хотя и отказался "гарантировать успех", внес весьма необходимое чувство уверенности в ряды французского высшего командования. Но Вейгана заботила практическая сторона плана Гамелена, и он решил приостановить приказ до собственного обследования линии фронта. В результате было потеряно драгоценное для Франции время.
Несмотря на низкую скорость полета по сравнению с простыми истребителями, такими, как "Спитфайр" или "Харрикейн", "Мессершмитт" Бф-110 широко использовался в воздушных атаках, а позже хорошо показал себя как ночной истребитель.
20 мая генерал Айронсайд, начальник английского Имперского генерального штаба, провел совещание с командующим британскими экспедиционными силами лордом Гортом, а затем с генералом Биллотом, командующим французской группой армий №1. Айронсайд, как и Вейган, не был осведомлен об истинном положении дел и приказал Горту использовать БЭС для того, чтобы проложить дорогу к Амьену и восстановить прежнюю линию фронта союзников. Горт был вынужден признать, что основная масса его войск уже была атакована немецкой 6-й армией на востоке и что у него нет резервов для того, чтобы прорываться через "танковый коридор", особенно теперь, когда его укрепили двигающиеся походным маршем немецкие пехотные дивизии.
Горт сообщил Айронсайду, что он уже планировал предпринять ограниченную атаку против немцев собственными силами, у Арраса, использовав для этого две дивизии, которые не участвовали в сражении на "линии Эско". Айронсайд затем встретился с Биллотом и Бланшаром (командиром 1-й армии), поскольку был обеспокоен отсутствием резервов, и отметил, что те "были в состоянии полной депрессии. Ни планов, ни мыслей о планах. Готовы к тому, чтобы быть полностью уничтоженными". Хотя Айронсайд был не совсем справедлив, он, по крайней мере, заставлял поверить в серьезность ситуации. В результате напряженных переговоров с Биллотом было решено, что французы поддержат английскую атаку 21 мая. Горт, однако, не возлагал много надежд на французские обещания, утверждая, что "они никогда не будут атаковать".
Британские силы, предназначенные для операции, состояли из неполных 5-й и 50-й дивизий и 1-й армейской танковой бригады под командованием генерала Франклина. Войска были сильно ослаблены, поскольку многие части были отданы для защиты позиций вдоль "линии Эско", так что атака должна была быть проведена двумя танковыми батальонами, с небольшим количеством артиллерии и противотанкового вооружения. Танковый контингент был представлен 58 танками Марк-I и 16 Марк-II ("Матильда"). Оба типа танков были хорошо бронированы, но Марк I был вооружен только пулеметом, так что для эффективных наступательных действий годился только Марк-II с 2-фунтовыми пушками. Хотя предполагалось некое воздушное прикрытие, но в тот день его не было, и небо принадлежало люфтваффе.
Два пилота британских военно-воздушных войск (РАФ) обсуждают тактику во Франции в 1940 г. Боясь нападения на Англию, командный состав РАФ придерживал основную массу своих эскадрилий для обороны внутри страны, и это было благоразумно, так как самолеты пригодились в "Битве за Англию".
Оглядываясь назад, следует сказать, что наступление при Аррасе приобрело большее значение, чем даже планировалось Франклином и генерал-майором Мартелем, который вел войска в бой. Их приказ был прост: "поддержать гарнизон в Аррасе, перерезав немецкие коммуникации (через Аррас) с востока".
Французскую составляющую наступления должен был обеспечить 5-й корпус генерала Альтмайера, но когда офицер связи Бланшара, майор Во- трен, сообщил Альтмайеру о готовящейся операции, ему было сказано, что 5-й корпус не в состоянии энергично броситься в атаку. Вотрен передал Бланшару, что "генерал Альтмайер, уставший и обессиленный, тихо рыдает в своей постели". Утром 20 мая Бланшар сообщил Горту, что войска Альтмайера не способны выдвинуться до 22 мая, однако кавалерийский корпус Прио сможет обеспечить фланговое прикрытие.
Хотя Прио считался одним из немногих одаренных и решительных командиров французской армии, его войска уже были истощены предыдущими тяжелыми боями и разбросаны по пехотным соединениям. В результате его вклад в боевую акцию следующего дня был бы существенно ограничен. Несмотря на это, Горт решил двигаться в наступление.
Союзники были слабо информированы относительно немецких сил, сосредоточенных к югу от Арраса. Фактически они состояли из 7-й танковой дивизии Роммеля и моторизованной дивизии войск СС "Мертвая голова", поддерживаемых 5-й танковой дивизией. Роммель вел свои войска фланкирующим маневром вокруг Арраса, когда англичане нанесли удар. Они не спешили перегруппировать свои силы вплоть до второй половины дня 21 мая. Продвижение осуществлялось двумя колоннами - в каждой по танковому и пехотному батальону, - которые двигались в юго-восточном направлении вокруг Арраса с частями французской 3-й легкой механизированной дивизии на правом фланге. Почти сразу они натолкнулись на передовые части 7-й танковой дивизии.
Жители покидают свои дома перед немецким наступлением. В мае и июне 1940 г. миллионы гражданских лиц заполнили дороги Северной Франции, весьма затруднив передвижение войск союзников.
Правая английская колонна была застигнута врасплох наличием немецких войск у деревни Дюсен и повернула на Вальи, где разбила соединения "Мертвой головы"; многие из войск СС в панике убегали от надвигающихся неуклюжих, но мощных английских танков. Роммель со своим штабом находился в центре дивизии, когда ударили англичане, и со свойственным ему старанием стал исправлять ситуацию при Вальи:
Немецкая пехота наступает по открытой местности в Северной Франции, прорвав французскую оборону. Для этих решительно марширующих солдат поддержать быстро движущиеся танки и закрепить их победу было обычным делом.
"Огонь вражеских танков породил хаос и замешательство среди наших войск в деревне, и они скучились на дорогах и во дворах со своими машинами, вместо того чтобы идти в бой с любым имеющимся оружием и отбить надвигающегося противника. Мы пытались навести порядок. Когда в штаб дивизии поступило сообщение о критической ситуации в Вальи, мы отступили на холм в километре западнее деревни, где обнаружили легкие зенитные и несколько противотанковых орудий, расположенных в окопах, и небольшие деревья, за которыми можно было укрыться. Примерно в 1100 м к западу от нашей позиции передовые вражеские танки, среди которых был один тяжелый, уже пересекали железнодорожный путь Аррас - Бометц и стреляли по нашим танкам. Это был крайне ограниченный участок, было видно также несколько вражеских танков совсем рядом с Вальи с северной стороны. Гаубичные батареи на некотором расстоянии от нас, слева, ведут огонь по пехоте. Я бросил в бой против танков всю артиллерию, так как спасти ситуацию, когда танки находятся в такой опасной близости, можно было только беглым огнем из всех орудий. Вскоре нам удалось вывести из строя передовые вражеские танки. В 150 метрах к западу от нашей маленькой рощи английский капитан выбрался из тяжелого танка и, пошатываясь, пошел в нашу сторону с поднятыми руками. Мы убили его водителя. Кроме батареи гаубиц - несмотря на их дальность в 1200-1500 метрах - успех нам принес огонь противотанковых и зенитных орудий; мы остановили противника и вынудили его отойти".
Французский танк Б-1, подбитый в районе Соммы в Северной Франции. Хорошо видна 75-мм пушка. Французские танки, в отличие от немецких, массированно не использовались, поэтому не оказывали заметного влияния на исход боя.
Роммель описывает конец продвижения правой колонны англичан, но левая колонна имела даже больший успех, взяв несколько деревень и разгромив немецкие позиции. Часть британских войск достигла даже Ванкура на реке Соэль - конечной цели наступления - но отсутствие поддержки и налеты люфтваффе вынудили англичан отступить. Англичане продвинулись на 16 км, вывели из строя большое число немецких танков, пушек и транспортных средств и взяли примерно 400 пленных. Как и в предыдущих схватках, против брони союзников очень эффективными были немецкие 88-мм зенитные пушки, подбившие много британских танков. Фактически это были единственные орудия танковых дивизий, способные пробить лобовую броню британских танков Марк-П. К концу дневного сражения только 26 танков Марк-1 и два танка Марк-П осталось в строю. Для англичан эта атака оказалась последней.
Важность значения английской атаки при Аррасе заключалась не в военном успехе - по многочисленным определениям, это было не более чем рейдом, - а в ее психологическом действии на немцев. Степень замешательства немцев можно оценить по записи Роммеля, сделанной вечером 21 мая: "Очень тяжелое сражение имело место между 15.30 и 19.00, с сотнями танков, поддерживаемых пехотой". Фактически же Роммель оценивал так весьма скромные британские войска числом в пять дивизий. Гитлер был настолько обеспокоен ситуацией, что послал в Аррас лично Кейтеля, где он полностью проверил немецкие диспозиции. 7-я и 5-я танковые дивизии и "Мертвая голова" были размещены на оборонительных позициях, в то время как 6-я и 8-я танковые дивизии были полностью заменены и отправлены на восток для поддержки немцев вокруг Арраса.
С этого момента немцы стали вести операции значительно осмотрительнее. Рундштедт признал, что именно эта атака в ходе кампании послужила для него причиной реальной озабоченности, а внимание ОКХ переключилось с броска Гудериана на Ла-Манш на оборонительные действия вокруг Арраса. Это, конечно, дало союзникам драгоценный выигрыш времени, которое понадобилось для успешной эвакуации в Дюнкерке.
Немецкие механизированные войска проходят мимо колонны французских пленных. Немцы нашли французов на удивление покладистыми в качестве военнопленных, так как скорость немецкого наступления сломила их боевой дух.
Союзники оказались не готовы к таким бронетанковым операциям немцев. Парадоксально, что укрепление немецких позиций вокруг Арраса (и неспособность союзников развернуть согласованную операцию) убедило Горта, что выживание британских экспедиционных сил может быть обеспечено только отступлением к портам Ла-Манша и эвакуацией в Англию.
Пока англичане сражались вокруг Арраса, генерал Вейган встречался с командирами союзных войск в Бельгии. Он полетел на север через "танковый коридор" накануне сражения и потерял много времени на поиски генералов союзников. На 21 мая Вейган созвал в Ипре конференцию главнокомандующих французской, английской и бельгийской армий. Когда он прибыл. там был только король Леопольд; Биллот прибыл позднее, вечером, но Горт задержался, прибыв в Ипр только тогда, когда Вейган уже вынужденно его покинул (к своей значительной последующей досаде).
Вейган планировал синхронную контратаку на "танковый коридор" с севера и юга. Сначала он потребовал существенного участия в северной контратаке бельгийской и 1-й французской армий, но король Леопольд и Биллот сумели убедить его, что их силы фактически уже связаны определенными обязательствами, чтобы быть переброшенными для такой большой операции. Итак, было решено, что основную массу войск должны предоставить британские экспедиционные силы. Осталось уговорить Горта согласиться с этим планом. Прибыв в Ипр, Горт информировал конференцию, что немецкие войска уже пересекли Шельду - главный оплот "линии Эско" - и угрожают отрезать его войскам отступление на юг. В дополнение к этому Горт утверждал, что войска союзников на севере недостаточно сильны, чтобы предпринять контрнаступление. В итоге остановились на том, что бельгийцы и французы сменят англичан на их позициях, что позволит Горту собрать пять дивизий для контратаки, которая была назначена на 23 мая.
"Штука" с завывающими сиренами сбрасывает бомбы, деморализуя находящуюся внизу пехоту.
Только что взятые в плен французские колониальные солдаты под охраной наземных войск люфтваффе. Как и у англичан, у французов было некоторое число солдат из колоний, воевавших на их стороне.
Неудачи, преследовавшие союзников в течение всей кампании, продолжались. Возвращаясь в свой штаб, Биллот попал в автомобильную аварию и был смертельно ранен. Погиб человек, который наиболее ясно представлял себе картину предполагаемой контратаки. Командующим группой армий №1 вместо Биллота стал Бланшар, а Прио принял командование 1-й армией. Замешательство, вызванное этими перестановками, расшатало и без того непрочную структуру управления союзников, и в оставшуюся часть кампании три союзные армии действовали независимо друг от друга.
22 мая танковая группа Клейста получила приказ возобновить наступление. Три танковые дивизии Гудериана должны были с боями идти на северо-восток вдоль побережья Ла-Манша, и каждой дивизии было предназначено по большому портовому городу - Кале, Булонь и Дюнкерк, их захват должен был лишить союзников шанса на массовую эвакуацию войск в Англию.
Смешанная группа английских и французских солдат, попавшая в плен в Дюнкерке.
В первое время немцы начали сталкиваться с возросшей активностью авиации союзников; люфтваффе проводило операции все дальше и дальше от своих баз, а базы военно-воздушных сил Франции были, соответственно, ближе. Это замедлило продвижение, хотя к концу дня 22 мая 2-я танковая дивизия была у ворот Булони, а 10-я танковая дивизия приближалась к Кале. Франко-британские гарнизоны обоих портов отказались сдаться и оказали героическое сопротивление, которое дало существенное время союзникам для отступления к Дюнкерку, последнему доступному для эвакуации порту.
Булонь взяли 25 мая, а Кале не сдавался вплоть до следующего вечера. Когда была предоставлена возможность капитулировать, английский командир Кале, бригадный генерал Николсон, ответил: "Ответ будет - нет. Для британской армии сражаться - такой же долг, как и для немецкой армии".
1-й танковой дивизии было приказано идти дальше на восток и взять Дюнкерк. К утру 23 мая авангард дивизии достиг реки Аа, к югу от Гравелена, где был остановлен решительным сопротивлением французов. Хотя Гудериан готовил атаку на следующий день, новые сомнения затронули некоторых высших немецких командиров. Рундштедта беспокоили французские войска к югу от "танкового коридора", и он еще не оправился от шока, вызванного атакой под Аррасом. Вечером 23 мая он приказал Клейсту остановиться и перестроить свои танковые силы на случай, если они будут необходимы для отражения возможных французских атак с юга.
Генерал Эрвин Роммель, командир 7-й танковой дивизии, обсуждает судьбу французских и английских офицеров, которые оказались в их руках. Скорость немецкого наступления привела к тому, что во Франции было взято в плен много старших офицеров союзных войск.
На следующий день Гитлер посетил штаб Рундштедта в Шарлевилле. Там Рундштедт объяснил свое беспокойство по поводу возможных ударов с юга, аргументируя это тем, что болотистые равнины Фландрии неблагоприятны для танковых операций и что капитуляция союзников в северном "мешке" - вопрос времени. Гитлер, полностью согласившись с ним, высказал пожелание беречь бронетанковые силы для предстоящих сражений с оставшимися французскими формированиями к югу от Соммы. Хотя Браухич и Гальдер из ОКХ убеждали продолжать танковое наступление против союзников, обороняющих Дюнкерк, чтобы предотвратить эвакуацию их войск, Гитлер был тверд и подписал "приказ фюрера" от 24 мая, призывающий остановить танки.
Английская тяжелая зенитная пушка, брошенная у Дюнкерка. Такая боевая техника оставлялась из-за отсутствия места, хотя зенитные орудия были необходимы для отражения атак люфтваффе в гавани.
Гудериан выстроил свои войска для последней атаки с целью занять порт Дюнкерк, и "приказ фюрера", выполнение которого было обязательным, стал для него шоком. Гитлер приказал остановить левое крыло на Аа, было запрещено пересекать реку без объяснения причин. Приказ содержал слова: "Дюнкерк оставить для люфтваффе". "Приказ об остановке" был единственной крупной ошибкой немцев в кампании 1940 г. на западе. Если бы танки подчинились своему руководству, союзники попали бы в западню и вынуждены были сдаться; свыше 200000 лучших солдат английской армии были бы потеряны навсегда.
Несмотря на проблемы, возникшие из-за гибели Биллота, союзники попытались осуществить план, выработанный на конференции в Ипре 21 мая. Но снова его выполнению помешали внешние обстоятельства. 18-я армия генерала Кюхлера, которая перед этим завоевала Нидерланды, была перемещена на правый фланг 6-й армии Рейхенау. В ночь с 23 на 24 мая было объявлено о предстоящей сильной бомбардировке в полосе наступления обеих немецких армий против союзников. Бельгийцы, которых на линии фронта было большинство, начали колебаться перед лицом хорошо подготовленной атаки люфтваффе. Направление нового немецкого удара было выбрано хорошо, по обеим сторонам города Куртре на реке Лис, где соприкасались войска бельгийской армии и британских экспедиционных сил. Бельгийцы выставили последние резервы, чтобы заткнуть дыру в линии фронта.
Британский командующий лорд Горт был тоже исключительно хорошо осведомлен об опасности, которую представляет немецкая атака; если немцы прорвутся, они перережут связь с Ла-Маншем и Англией. Еще хуже было то, что запас боеприпасов у британских экспедиционных сил был угрожающе мал, а дороги переполнены охваченными паникой беженцами и отступающими солдатами.
⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨
МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ