Ł Обзоры военных ботинок, энциклопедия военной техники, холодное оружие Второй мировой войны

ЭНТОНИ РОДС "ПРОПАГАНДА (плакаты, карикатуры, кинофильмы Второй Мировой войны)", 2008

Олимпийские игры оказались идеальным средством нацистской пропаганды для других государств. На предыдущих играх в Амстердаме в 1928 году и Лос-Анджелесе в 1932 году не было организовано радиопередач одновременно с проводившимися соревнованиями. Во время же Берлинских игр 1936 года в течение всех 16 дней соревнований германскими и иностранными репортерами по радио было передано 2500 репортажей на 28 языках. Впоследствии корреспонденты зарубежной прессы и радио прислали Геббельсу поздравительные телеграммы за такую замечательную организацию дела. Геббельс лично контролировал все пропагандистские приготовления и произвел впечатление улыбчивого, общительного человека, полного жизнерадостности. Результатом было то, что многие важные государственные деятели из других государств, соответствующим образом подпоенные и подкормленные, уехали глубоко потрясенные новой Германией. Для пользы этих деятелей нацисты мягко педалировали многие аспекты своей пропаганды. Все антиеврейские правила, такие как "Евреям вход воспрещен", из отелей и ресторанов были убраны. На улицах нельзя было купить антисемитскую газету "Дер Штюрмер" Юлиуса Штрайхера, а другие агрессивные пропагандистские действия были приостановлены или уменьшены. Единственной диссонирующей нотой - с нацистской точки зрения - был успех американского спринтера Джесси Оуэнса - негра, на долю которого выпало большее внимание со стороны иностранцев, чем на любого другого спортсмена. Но Лени Рифеншталь была достаточно осторожна, чтобы не показать, как Гитлер раздраженно покидает стадион во время выступления Оуэнса.

Сцена из фильма "Процесс Бони Касильа" Эдуарда фон Борсоди (1939 г.). Этот фильм высмеивает американскую прессу и судебные процедуры. Судят человека, который похитил свою дочь у ее приемных родителей. Ребенок становится кинозвездой, а приемные родители, не желая терять деньги, которые девочка получает, постоянно делают ей инъекции сыворотки крови, чтобы она не росла. Немецкое происхождение ее отца вызывает в суде антипатию к нему, но в конце концов он выигрывает суд

Еще одной формой пропаганды являлся этот тошнотворный антисемитский фильм "Еврей Зюсс". Поставленный о временах Средневековья, он показывает отвратительного крючконосого еврея, который угрожает германской девушке: если она не позволит ему изнасиловать ее, он колесует ее жениха. После изнасилования героиня, как хорошая немка, кончает жизнь самоубийством. Повешение этого еврея в конце фильма было воспринято немецкой критикой как "радостная кульминация". Исполнительницей главной роли в этом фильме была одна из популярных нацистских любимиц Кристина Зодербаум, курносая нордическая блондинка, которая часто снималась в подобных ролях. В другом фильме, поставленном по роману Биллингера "Гигант", она сыграла дочь судетского крестьянина-немца, которая, зачарованная соблазнами большого города, оставляет домашний очаг своего отца и перебирается в Прагу. Она расплачивается за свой поступок тем, что, обожая лживого идола (чеха), от которого забеременела (а этот чешский соблазнитель бросает ее), она возвращается домой, где ее старику отцу так стыдно за нее, что он кончает жизнь самоубийством.

Однако в киноверсии конец иной, потому что Министерство пропаганды настаивало на том, что опозоренная дочь, а не безвинный отец должна была пострадать от расового смешения. В этом фильме Кристина Зодербаум совершает самоубийство - тонет. Это уже стало такой условностью, что конец всегда выдавал ее - она либо подвергалась насилию, либо совращению, либо ее бросали плавающей, как Офелия, в водоеме. За это она уже стала известной в народе как национальный плавающий труп.

Еще одним способом, с помощью которого Министерство пропаганды вмешивалось в кинематограф, была цензура иностранных фильмов. Оно запретило французский фильм "Нана", поставленный по роману Золя, из-за сцены солдата с проституткой. Поскольку армия является оплотом государства, как утверждалось, то показ солдата, сожительствующего с проституткой, подрывает авторитет государства.

Одной из наиболее главных задач кинематографа являлось внушение молодежи определенного образа мышления. В апреле 1943 года в Кельне был открыт первый "Киночас для молодежи". Через два месяца геббельсовский администратор по вопросам кинематографа доктор Руст приказал показывать "политически ценные фильмы" в школах по всему рейху. В его директиве говорилось: "Для распространения нашей национал-социалистской идеологии мы не знаем лучшего способа, чем кино, - прежде всего для самых юных наших граждан - школьников. Национал-социалистическое государство специально делает кино проводником нашей идеологии".

Сцены из трех фильмов о нацистской молодежи

Фильм о Гитлерюгенде (молодежной организации)

В течение двух лет Руст оснастил 70000 школ кинопроекторами. Посещаемость кинопоказов в школах увеличилась с 600000 детей в 1934 до 3 миллионов в 1939 году. Для школ было сделано 227 кинофильмов. Эти картины о "великих проблемах нашей эпохи" были не чем иным, как умственной и эмоциональной подготовкой к войне.

Тематикой почти всех этих кинофильмов для школьников было военное дело, и главным приверженцем этого был директор студии УФА", фанатичный нацист Карл Риттер.

Фильм Ганса Стайнхоффа "Hitlerjunge Quex". Это один из художественных фильмов о партии, сделанный в 1933 году

Его фильмы прославляли смерть в бою; например, картина "Путь в перспективу", в которой молодой композитор в ноябре 1918 года предпочитает умереть в бою за уже побежденную Германию, а не дожить до премьеры своей симфонии. Риттер однажды сказал: "Все мои фильмы говорят о незначительности отдельной личности... все, что является личным, есть ничто в сравнении с правым делом". Его фильм "Предатели и патриоты", который романтизировал деятельность пятой колонны за границей, был продемонстрирован шести миллионам мальчиков школьного возраста.

Эффект от этих фильмов был чрезмерным. Многие члены Гитлерюгенда, которых, как стадо, тысячами гнали на эти фильмы в кинотеатры, были захвачены в плен на фронте. На допросах они рассказывали о том влиянии, которое оказывали эти картины на них. Надменные при победах, холодные и невозмутимые при поражениях, они открыто признавались, что все они, как индивидуумы, не имеют значения, а на войне их единственная функция состояла в том, чтобы быть орудием.

Поставленный в 1933 году Францем Зайтцем фильм "С.А. Манн Брандт". После этих первых фильмов о партии Геббельс поощрял картины, которые были более развлекательными и не столь пропагандистскими

В нацистском обществе полностью доминировали мужчины, и некоторые из фильмов, например, имели кое-какие обертоны гомосексуализма. Такие писатели, как Эрнст Юнгер, выступали адвокатами замены любви мужской дружбой.

У нацистов не было никаких особых возражений против гомосексуализма как физического акта. Почему тогда гомосексуализм так жестко пресекался в Третьем рейхе? Очень просто - да потому, что это был саботаж, саботаж будущих людских ресурсов государства.

Нацистские пропагандисты имели достаточную веру в харизму Гитлера, чтобы в 1932 году напечатать этот предвыборный плакат с головой, лишенной тела и помещенной на черном фоне

В 1938 году в издании "Лас Политише плакат" Эрвин Шокелъ писал об этом плакате "Лицо Гитлера светится миром, силой и добротой - и это передается тому, кто смотрит на него. Эффект, производимый на людей с коррумпированными душами, должен быть хорошим". Крупные квадратные буквы отражают тяжеловесный вкус нацистов в области графики.

Гитлер в позе принца эпохи Возрождения. Лозунг на плакате "Один народ, одна страна, один лидер". Этот лозунг часто использовался в рейхе. На вклейке в этот плакат: Одно слово "Jа!" (да) вместе с волевым образом Гитлера выражает уверенность в его лидерстве

Одной чертой, свойственной диктаторским режимам XX века, является их озабоченность, связанная с их влиянием на умы несовершеннолетних. Молодежь должна воспитываться государством, должна быть обученной, образованной, организованной и, в конце концов, руководимой. Уже во время Веймарского периода нацисты успешно соблазняли германскую молодежь, которой в течение 20-х годов веймарское правительство пренебрегало. Молодежь стала бесцельной, скептической и псевдоромантической, ждущей чего-нибудь для того, чтобы заполнить пустоту и получить, что она желала - чувство собственной значимости и некоторую эмоциональную увлеченность.

Пропагандисты Геббельса считали молодежь легкой добычей. С безграничными обращениями к эмоциям и беспардонной эксплуатацией ее готовности верить и следовать за кем-то нацисты завоевали германскую молодежь за несколько лет до того, как получили власть. В течение этих лет основным привлекательным моментом для молодежи стало "Новое содружество гитлеровской молодежи" - гитлеровские парады в униформе, что заметно контрастировало с серой повседневностью Веймарской республики.

До самого 1936 года многие молодежные организации, такие как "Католическая молодежь" и "Бойскауты", соседствовали с Гитлерюгендом. В этот год Бадьдур фон Ширах, являвшийся имперским руководителем молодежи, отдал приказ, по которому всем этим организациям впредь запрещалось принимать участие в спортивных организациях любой формы. Теперь, если юноша принадлежал к "Католической молодежи" или любой другой организации, кроме Гитлерюгенда, все формы организованного спорта - атлетика, путешествия пешком, лыжи, гимнастика, даже отдых на лоне природы в палатках - были для него запрещены. Кроме того, Ширах запретил всем членам молодежного движения (это не касалось Гитлерюгенда) носить форму, а также значки, погоны, ремни и тому подобное. Им также запрещалось маршировать строем, иметь свои оркестры, носить флаги, знамена и вымпелы. Эти меры демонстрируют, как нацисты понимали сознание несовершеннолетних.

Два варианта плаката Мельнера (Ганса Швайцера), который довел до совершенства образ штурмовиков с их железными челюстями

"Организованная воля нации" - это более поздний вариант предвыборного плаката Мельнера в 1932 году

"Союз германских девушек" был женским аналогом Гитлерюгенда. Он также монополизировал все виды спорта для девушек. По субботам и воскресеньям девушки посещали молодежные лагеря, где их учили бегать на дистанцию 60 м за 12 секунд, плавать стометровки, бросать мяч на дальность 20 м. Как и юношам, им приходилось изучать все факты жизни фюрера и "дни его борьбы", а также имена мучеников Гитлерюгенда. Девушки носили белые блузки, юбки длиной по колено и крепкие туфли.

Одновременно с кино как средством визуальной пропаганды появились плакаты. Эта на первый взгляд простая форма рекламы играла большую роль в восхождении нацизма к власти, чем принято думать. Геббельсовские пропагандисты знали, что впечатления от наглядных материалов были чрезвычайно сильными, что люди, например, могут забыть газетную статью, но не картинку, особенно если она им часто попадается на глаза и ее посыл ясен.

В этом отношении у плаката были определенные преимущества перед другими формами пропаганды. Брошюрку или газету можно отбросить, не читая; радио можно выключить; политические митинги можно не посещать так же, как и кино. Но все в свое время ходят по улицам. Лозунг нельзя проигнорировать. Это было чем-то, из чего можно было узнать о силе характера Гитлера, его искренности, честности, простоте и т.п.; было совсем другим делом увидеть эти черты изливающимися с огромного, в 10 раз больше реального, лица, посаженного на плечи. Если прохожий увернется от этого портрета, за углом он снова встретится с ним. Ни одно поселение в Германии не обходилось без него, а также без "героического германского мужчины", чем нацисты всегда хвастались. Внезапно на улице, на ее противоположной стене стоял ОН - прямой, с худым вытянутым лицом, решительный, сильный, приготовившийся защищать Германию от "красного террора" или "еврейской бациллы".

Более ранний и более грубый вариант такого же плаката, сделанный в конце двадцатых годов. Нацистские штурмовики этого периода изображались как несгибаемые революционеры. Мельнер был художником-графиком, наиболее тесно связанным с нацистской партией

Мастером этих политических плакатов, кому был присвоен титул "Уполномоченного рейха в деле формулирования искусства", являлся художник Мельнер (Ганс Швайцер). Один нацистский лидер однажды сказал "Что не сумели сделать умные речи, Мельнер выполнил за секунду с помощью яркого фанатизма его сильного искусства. Плакат Мельнера с тремя головами штурмовиков является квинтэссенцией нацистской пропаганды - простые, эмоциональные, мощные. Гитлер сказал: "Массы обожают жестокость и физическую силу". И вот они. Это три нацистских бойца: один молодой, второй среднего возраста, третий пожилой, они уже прошли через огонь сражения, окопы или улицы, их лица отражают мужскую силу, граничащую с жестокостью". Один плакат, сделанный в 1932 году, изображает борьбу арийцев за то, чтобы привести нацистское движение к власти. Другим известным автором плакатов в Третьем рейхе был один из ведущих германских коммерческих художников Людвиг Хольвайн. Не в пример Мельнеру, он идеализировал светловолосую молодежь, столь почитаемую нацистами.

Массивная рельефная фигура, выполненная одним из официальных скульпторов Третьего рейха Арно Брокером

Те же самые принципы пропагандистских плакатов оставались в силе и для почтовых марок. Марки имели даже большее распространение, чем плакаты. Так, марки на конвертах, посвященные референдуму по Саарской области в 1935 году, привлекли внимание всей германской нации. Были марки о партийных митингах, марки ко дню рождения Гитлера, марки о возвращении районов Мальмеди и Эйпен отечеству, присоединении Австрии к Германии. Во всех германских почтовых отделениях открытки с марками продавались с напечатанными на них лозунгами и цитатами из речей Гитлера. Были марки Гитлерюгенда и сувенирный блок марок с лозунгами "Тот, кто хочет служить народу, может мыслить только героическим языком". То, что нацисты весьма ценили этот вид пропаганды, подтверждается запретом на продажу немецким коллекционерам советских марок, выпущенных между 1933 и 1939 годами и между 1941 и 1945 годами.

В других видах изобразительного искусства нацисты не были столь же успешны, как в деле выпуска плакатов; они не могли столь же эффективно заставить служить своим целям другие интеллектуальные формы искусства. Однако для внешнего потребления им приходилось показывать некоторую озабоченность этим. Они использовали изобразительное искусство двояко: как иллюстрацию того, что они называли моральным и физическим разложением их предшественников, людей Веймара с их декадентским экспрессионизмом, и для того, чтобы продвигать свою "арийскую" политику.

Во-первых, многим из тех, кто не мог понять современного искусства, можно было навязать убеждение, что оно действительно вырождающееся и гнилое. Нацисты просто подбирали наименее успешные работы художников-экспрессионистов - их более абстрактные и крайне экспериментаторские - и выставляли по всей стране в целом ряде специально подобранных выставок с наименованиями "Вырождающееся искусство". Выставки организовывались так, чтобы шокировать публику, картины вывешивались с намерением представить авторов в наихудшем виде. Тем тысячам людей, которые приходили на выставки, говорили, что их деньги, налоги тратились Веймарским правительством на подобную мерзость. Они сами могли видеть, сколь цинично художники-экспрессионисты трактовали такие священные темы, как любовь, "германская женщина", герои и отечество. Все высмеивалось и поносилось. Публике говорили, что еврейские лидеры нажили состояния, проталкивая этот мусор.

Нацистское искусство, которое заменило все это, было использовано также в качестве пропагандистского инструмента. Примечательно, что нацистскую живопись можно было описать словами, потому что содержание более важно, чем форма. Для нацистов диапазон таких вещей был ограниченным: крестьяне с большими семьями, подчеркивавшими значимость германской земли и плодородие, аллегории Муз, возможность описывать цветущих обнаженных девушек чисто арийского происхождения; светловолосые марширующие юноши, одетые в форму и несущие знамена и флаги со свастикой; штурмовики с худыми вытянутыми лицами в стальных шлемах, со сжатыми кулаками, в бою или участвующие в каких-то национальных церемониях, а вот и сам фюрер в героической позе, иногда облаченный в средневековые латы в роли нового св. Георга, поражающего еврейско-большевистского дракона.

Заголовки не нуждаются в дополнительных разъяснениях: "Последняя ручная граната", "Новая молодежь", "Хранитель нации", "Потеснитесь, уступите место организации СА", "Пилот", "День Потсдама, 1933".

Якоб Эпштейн с образчиком его упаднической скульптуры. Работы Эпштейна и других современных мастеров были выставлены в 1937 году на выставке "вырождающегося искусства", что неожиданно привело к неприятным пропагандистским последствиям, поскольку выставка стала наиболее популярной из когда-либо проводившихся в рейхе

Многие картины принимали вид стенных росписей. Возрождение стенной росписи было фактически одной из наиболее важных черт нацистского искусства. Нацисты теоретически допускали правильное соотношение всех видов искусства в зданиях общественного назначения, особенно архитектуры и стенной росписи. Размеры картин, сделанных стенной росписью, и фресок соответствовали их напыщенности, одновременно обеспечивая работой тысячи художников, работавших на обширных поверхностях. Пропагандистская ценность этих огромных полотен, которые навязывали себя глазам каждого, кто посещал министерства, здания партии, общественные залы и школы, в которых они размещались, была значительной. Даже те люди, которые никогда не бывали в Доме германского искусства в Мюнхене, не могли не видеть их, так как по всей стране в газетах и журналах печатались репродукции с них. Дорогие издания по искусству были также посвящены нацистским видам искусства. Наиболее серьезные из них, например "Искусство в Третьем рейхе", были роскошно изданы, бумага и цветная печать в них были наивысшего качества.

Значение имело не только эстетическое влияние этих картин, что тоже оказывало влияние, т.к. в них было мало художественности, но главным было их содержание. Для впечатлительной немецкой молодежи эти картины укрепляли в них то, чему их учили в школе, - превосходство тевтонов, разного рода несправедливости, которым их подвергали с 1919 года, романтику войны, превосходство физической силы над интеллектом.

Главный архитектор Третьего рейха Альберт Шпеер рассматривал Берлин в качестве столицы мировой империи. Здания, которые он создавал в соответствии с гигантскими пропорциями, должны были быть своего рода храмами, устремленными из нашего прошлого в будущие тысячелетия. Архитектура как средство пропаганды предназначалась для того чтобы произвести на людей впечатление мощи и прочности рейха

Три района Берлина по представлениям Шпеера. Великий бассейн, аэропорт Темпельгоф и площадь Германии

Даже на спортивных площадках, где немцы отдыхали, в парках и лесах вокруг городов новое искусство бросалось в глаза: огромные статуи, выступающие мускулы и энергичные позы представляли мощь германского народа. Скульпторы Арно Брекер и Джозеф Торак несли ответственность за эти гаргантюанские скульптуры. Когда какой-то посетитель во время посещения студии Торака спросил: "А где скульптор?" - то один из помощников ответил: "Там, наверху, в левом ухе лошади".

Сами улицы в городах превратились в арену пропаганды. Деревья вырывались с корнем, а дома сносились, чтобы предоставить место для проведения массовых демонстраций. Новые громоздкие здания в разных городах, в особенности Берлине, Мюнхене и Нюрнберге с их большими площадями и дворами, а также рядами колонн в неоклассическом стиле задумывались как фон для марширующих эсэсовцев. Великий архитектор Третьего рейха Альберт Шпеер построил в Берлине помпезное здание, где работал канцлер. Здание представляло собой сочетание древнегреческой архитектуры и прусскою классицизма, украшенное нацистскими символами. Он также планировал широкомасштабную перестройку столицы, которая бы в полной мере отвечала духу столицы нацистской империи.

Поскольку партия своим успехом в ведении пропаганды была обязана больше устному, чем печатному слову, то понятно, что другим открытием XX века, которым Геббельс широко пользовался, было радио. Однажды он высказался, что радио сделает для XX века то же, что и для XIX века сделали печать, газеты. Он заявлял, что рассматривал радио в качестве средства формирования единства германского народа - на севере и на юге, на востоке и западе, католиков и протестантов, буржуа, рабочих и крестьян. (Важно, что при этом он не ссылался на высшие классы, которым он, как и Гитлер, не придавал значения). Он говорил тем, кто руководил его радиостанциями: "Этим инструментом вы можете сформировать общественное мнение". Гитлер также хорошо знал это. В первый год своего канцлерства он участвовал в более чем 50 больших радиопередачах. Это были речи преимущественно на сборищах и сходках, а не студийные выступления. Однажды Гитлер попробовал выступить из студии, но почувствовал себя некомфортно без аудитории, которую он не видел.

К 1933 году все крупные немецкие города имели свои радиостанции, передававшие свои программы. В противоположность этой децентрализации Геббельс сосредоточил контролирование всех радиопередач в Берлине. Такое контролирование осуществлялось Министерством пропаганды, на которое иногда ссылались как на центр, издающий приказы.

Памятная почтовая марка и плакат для кампании популяризации автомобиля "Фольксваген". Немцев попросили платить по 5 марок в неделю за этот "народный автомобиль", но он так и не был поставлен

Для увеличения числа радиослушателей нацисты выпустили на рынок один из самых дешевых радиоприемников в Европе. Производство его сильно субсидировалось, с тем чтобы его цена была не выше недельного заработка рабочего. Он был известен как VE (Volksempfan-ger) - народный радиоприемник. Целью этой акции было установить такой радиоприемник в каждом жилище Германии. И поскольку эту цель на протяжении некоторого времени нельзя было достичь, то на первых порах поощрялось коллективное прослушивание радиопередач на предприятиях, в офисах, ресторанах, кафе, даже на уличных перекрестках.

Когда ожидалось выступление по радио какого-нибудь партийного руководителя или какое-либо важное объявление, предприятия и офисы должны были прекращать работу, с тем чтобы каждый мог услышать эту радиопередачу. В каждом из 10 000 ресторанов по всей Германии, когда по радио объявлялось "Говорит фюрер", посетители этих заведении чувствовали себя слишком неловко чтобы продолжать жевать в то время, как по залу разносился резкий и знакомый звук, сотрясавший помещение.

"Вся Германия слушает фюрера с помощью народного радиоприемника". Этот плакат рекламировал недорогой радиоприемник, изготовлявшийся нацистами

Другим приемом был "уполномоченный по радиопрослушиванию" в каждом жилом квартале или в многоэтажном доме. Такой представитель партии способствовал покупке радиоприемника для тех своих соседей, кто не мог себе позволить такую роскошь, а в случае невозможности сделать это он организовывал прослушивание важных выступлений в своем доме или у друзей. Регулярно он отсылал рапорты относительно реакции слушателей на эти радиопередачи. Так, когда та или иная программа о необходимости иметь большую семью встречалась шутливыми возгласами "Это не для меня! У дедушки диабет", - о таком человеке доносилось, и ему сурово напоминали о его обязанности.

Такой "радиоуполномоченный" становился важной фигурой во время войны, когда он доносил о тех, кто слушал иностранные радио передачи.

Слушатели вскоре научились распознавать мелодии, возвещавшие о выступлении тех или иных партийных руководителей. Предстоящему прибытию Гитлера на любое сборище всегда предшествовало исполнение его любимого Баденвейлерского марша. Ежегодной хвалебной речи Геббельса в день рождения Гитлера всегда предшествовала увертюра Вагнера "Майстерзингер", а речи Гитлера в День героев - вторая часть Героической симфонии Бетховена.

Между 1933 и 1939 годами число радиоприемников в личном пользовании увеличилось в 4 раза. Радио было также весьма важным средством оказания влияния на мнение заграницы. Другие страны могли запретить ввоз печатных нацистских пропагандистских материалов, но было значительно труднее вмешиваться в радиопередачи. Радио играло большую роль как при проведении плебисцита по Саарской области, так и по аншлюсу Австрии.

Богатый промышленный район был оккупирован Францией с конца Первой мировой войны. Статус этого региона должен был решиться плебисцитом 1935 года. Кампания нацистской пропаганды в отношении плебисцита по Саарской области началась годом раньше. В январе 1934 года Геббельс организовал офис для радиопередачи "Саар - путь к пониманию ясен". Между январем 1934 года и апрелем 1935 года в Саарской области было распространено 4000 народных радиоприемников. Французы только в последнюю минуту попытались оказать свое влияние на жителей Саарской области с помощью радиопередач. Несомненно, что плебисцит по Саару вернул эту территорию Германии, но не с преимуществом свыше 90%, как уверяло геббельсовское радио.

При планировании аншлюса Австрии большую роль сыграла радиостанция в Мюнхене. Австрийские передатчики не были столь же мощными, и за три или четыре года до аншлюса австрийский народ каждую ночь подвергался устным бомбардировкам о великом фюрере Германии, который так много сделал для Германии и что он сделает для Австрии, если его пригласят. Важно отметить, что во время провалившегося путчa в Австрии в 1934 году первой целью нацистов была радиостанция Вены.

Антианглийские и антиамериканские карикатуры Зепплы (Йозефа Планка) печатались в "Крапиве", которая являлась официальным юмористическим журналом нацистской партии, названным Гитлером "самым скучным изданием, какое только можно представить". Другие карикатуры появлялись в еженедельных юмористических журналах наподобие "Kladdcrdatsch" и "Simplicissimus". Как Рузвельт, так и Черчилль изображались в Германии агентами еврейско-коммунистического заговора

⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨

МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ