Ł Обзоры военных ботинок, энциклопедия военной техники, холодное оружие Второй мировой войны

АНДРЕАС ЗЕГЕР "ГЕСТАПО-МЮЛЛЕР. КАРЬЕРА КАБИНЕТНОГО ПРЕСТУПНИКА", 1997

Под радиоиграми в РСХА, в ответственном за это ведомстве IV А 2б (коммунистический шпионаж; руководитель - криминальный советник Амплетцер) понимали перевербовку рассекреченных агентов, направленных странами антигитлеровской коалиции в Германию или на оккупированные ею территории. Сначала речь шла о советских разведчиках, которых забрасывали за линию фронта. После ареста агента и изъятия у него рации проводилась зашифровка сообщений, передаваемых для дезинформации противника.

Наряду с радиопередатчиками, которые обеспечивали руководство стратегически важной информацией, союзники использовали также специально обученные группы для организации и проведения саботажей. 18 октября 1942 г. Гитлер издал приказ, согласно которому британские "отряды, занимающиеся подрывной работой и саботажем", и их "помощники" должны быть уничтожены. Если участвовавшие в таких операциях попадали в плен, то они должны были содержаться не в лагерях для военнопленных, а переданы в СД³⁷².

³⁷²Black, S. 153; IMT, документ PS-498. 19 октября 1942 Гитлер счел нужным издать дополнение к преступному приказу об "уничтожении групп террористов и саботажников", которое относилось к ответственным за это лицам; IMT, т. 26, с. 115. Можно предположить, что он так отреагировал на протесты после опубликования приказа, желая в зародыше пресечь любое сопротивление. Те офицеры и унтер-офицеры, которые ослушались бы приказа, должны были быть привлечены к строгой ответственности.

Позже, в одном из своих писем в ОКВ, шеф зипо и СД ссылался на приказ Гитлера, в котором говорилось об обращении с французскими парашютистами, одетыми в английскую форму. Он дал указание служащим зипо и СД в Париже "уничтожать в борьбе или при побеге" солдат армии де Голля, которые добровольно становились членами групп по организации и проведению саботажей на их оккупированной родине³⁷³.

³⁷³Ebd., S. 154; срочное письмо (секретное дело рейха) от 17.06.1944 г. шефа зипо и СД (IV А 2 а) в ставку вермахта I С III отдел общей разведки лично в руки полковника Мартини; IMT, документ PS-1276. Вероятнее всего, Мюллер подписал это письмо по поручению. Нельзя гарантировать полную идентичность подписи, однако сравнение ее с аналогичными, стоящими на других документах, говорит в пользу этого предположения.

Согласно высказыванию ответственного за радиоигры Хорста Копкова, Мюллер долгое время не проявлял к этой работе никакого интереса. Ему бы больше понравилось, если бы шпионы предстали перед судами вермахта или военно-воздушных сил³⁷⁴.

³⁷⁴Так называемые радиоагенты в большинстве случаев оставались в неведении относительно выполняемого ими задания. Было достигнуто соглашение с вермахтом, по которому такие лица передавались гестапо; показания под присягой Вальтера Гуппенкотена 17.07.1946, IMT. т. 42, показания под присягой гестапо-39, с. 322.

Скорее всего, Мюллер опасался, что привлеченные к совместной работе агенты позднее не будут привлечены к ответственности. Только во второй половине 1942 г. Мюллер смог оценить пользу, получаемую от взятых в плен советских агентов и сформированных из них агентурных групп. До конца войны службой бывшего гауптштурмфюрера СС Копкова в Советском Союзе было проведено около 110 блоков радиоигр³⁷⁵, об успехе которых Мюллеру докладывали в каждом случае³⁷⁶.

³⁷⁵Hagen, S. 74, насчитал только в 1944 г. около 300 проведенных сеансов радиоигры.

³⁷⁶Допрос Хорста Копкова 9.05.1961; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 Art 422/60, дневник № SK.ZSt.rom 1/1-79/60.

Показания Копкова кажутся достоверными. 17 декабря 1942 г. Мюллер послал срочную телеграмму в полевой штаб, чтобы сообщить Гиммлеру о ликвидации группы агентов-парашютистов. Русские агенты были арестованы в Житомире при помощи человека из зипо. Только одному русскому удалось сбежать.

Уже с весны 1942 г. агенты сообщали в Москву об аэропортах, охране железнодорожных вокзалов и др. Был запеленгован передатчик и сохранена связь с Москвой через отдел зипо в Житомире³⁷⁷. В декабре 1942 г. Гиммлер отослал Мюллеру письмо следующего содержания: "Фюрер дал свое согласие передавать в Москву, используя радиоигру, необходимую, согласованную с министерством иностранных дел и ОКВ, информацию, если даже она объективно соответствует действительности"³⁷⁸.

³⁷⁷Секретная телеграмма-молния (Берлин № 8112 1730=НЕ) Мюллера от 17.12.1942 г. в ставку рейхсфюрера СС и шефа немецкой полиции; ВАК, NS 19/1703.

³⁷⁸Институт современной истории Мюнхена, МА 331, с. 4855.

Радиоигры проводились с большим успехом. Во всяком случае, Советы до последнего не замечали, что получают дезинформацию. После войны они даже в собственной стране искали предателей, поскольку не могли поверить, что их агенты были выслежены благодаря шпионской технике противника, например, оборудованием для пеленга³⁷⁹. Вальтер Шелленберг сообщает в своих мемуарах, что из-за большого потока дезинформации Советы вынуждены были постоянно менять коды и агентов. "...Ущерб, понесенный Советами в кадрах, времени и средствах, был в этом случае очень даже ощутимым..."³⁸⁰

³⁷⁹Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60.

³⁸⁰Schellenberg, S. 246.

Экскурс: отношение к Мюллеру со стороны Эйхмана, Кальтенбруннера и Шелленберга

Министерство безопасности рейха и гестапо во время господства национал-социалистического режима при решении задач своих расширившихся сфер деятельности опирались на штаб надежных и верных режиму сотрудников. То, что Мюллер при данном стечении обстоятельств играл значительную роль, что обеспечило ему свободу действий в принятии решений, после описания сфер ответственности шефа гестапо не нуждается в подтверждении. Об отношении Мюллера к начальству и сотрудникам известно очень мало. Однако существуют письменные и устные свидетельства того, как оценивали названные лица шефа гестапо.

Вернер Бест, бывший руководитель I отдела (управленческие вопросы) в гестапо, считал Мюллера одиночкой, который старался избегать общения с коллегами. "У Мюллера [...] не было товарищеских отношений с шефами других отделов, которые, к тому же, все были академиками (Небе, будучи прусским комиссаром по криминалистике, стоял выше на служебной лестнице, чем баварский средний служащий), по сравнению с которыми Мюллер чувствовал себя скованно и испытывал комплекс неполноценности"³⁸¹. Только между Мюллером и Небе установились такие дружеские отношения, не выходившие, однако, за служебные рамки, когда они говорили друг другу "ты". С Кальтенбруннером они иногда обедали. Руководитель I отдела (кадры) в РСХА Бруно Штрекенбах был единственным, с которым Мюллер поддерживал частные отношения³⁸².

³⁸¹Письмо д-ра Вернера Беста автору 2.02.1987 г.

³⁸²Высказывание Анны Ш. от 13 февраля 1961; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60, дневник № rom. 1-1-79/60.

³⁸³Там же.

"К Гиммлеру у Мюллера не было особо хорошего отношения. Оба не нравились друг другу. Однако их отношения с Гейдрихом складывались удачно"³⁸³. В документах, оставшихся после Гиммлера, не было найдено никаких доказательств дружеских отношений с шефом гестапо³⁸⁴. Высказывания любовницы Мюллера подтверждают, что шеф гестапо, несмотря на антипатию к своему начальнику, не сомневался в его лояльном к себе отношении. От своих подчиненных Мюллер требовал послушания, с каким сам относился к своему шефу.

³⁸⁴Наследие Генриха Гиммлера; ВАК, NL 126.

³⁸⁵Aschenauer (Hrsg.), S. 451.

Адольф Эйхман, начальник пресловутого ведомства IV В 4 в РСХА, подчинялся непосредственно Мюллеру, хотя руководителем группы IV В был штурмбаннфюрер СС Хартл. В то время, когда Эйхман находился в Берлине, он должен был два-три раза в неделю появляться у Мюллера с докладом. Был такой период, когда ответственные референты IV отдела каждый четверг вечером собирались у Мюллера на квартире, чтобы обсудить личные и служебные дела.

Эйхман также принимал участие в этих встречах: "К этому человеку у меня особое внутреннее предрасположение; я могу с ним говорить так, как не могу говорить с равным мне по рангу коллегой"³⁸⁵. Эйхман высоко ценил профессиональные качества криминалиста Мюллера. Он сравнивал карьеру Мюллера даже с продвижением Гитлера, который, как выразился Эйхман, начав ефрейтором в первой мировой войне, стал фюрером 80-миллионного народа³⁸⁶.

³⁸⁶Ebd., S. 453.

После завершения мероприятий по депортации, в связи с чем сфера его деятельности была ограничена, Эйхман просил своего шефа перевести его на другое место в полиции. Немногословный Мюллер отказал ему в просьбе, сказав лишь, что солдат не выбирает, где ему служить³⁸⁷.

³⁸⁷Von Lang, Das Eichmann-Protokoll, S, 66 f.

Эрнст Кальтенбруннер стал преемником Гейдриха, руководителем РСХА и шефом СД и зипо 30 января 1943 г., и таким образом, стал непосредственным начальником Мюллера. Между ним и Мюллером сложились чисто деловые отношения³⁸⁸. К началу 40-х годов говорили, что Мюллер отзывался о Кальтенбруннере как о "мягком австрийце"³⁸⁹. Во время Нюрнбергского процесса у приглашенного в качестве свидетеля Вильгельма Геттла спросили об отношении Кальтенбруннера к Мюллеру: "Об их служебных отношениях я не могу сказать ничего определенного. Я четко знаю то, что Мюллер многие решения принимал самостоятельно. [...] Кальтенбруннер не ценил его. У Кальтенбруннера не было ни необходимого первоначального полицейского образования, ни интереса к этой работе [...]"³⁹⁰.

³⁸⁸На вопрос, заданный на Нюрнбергском процессе Кальтенбруннеру, поддерживал ли он в отсутствие Мюллера с ним контакт, он ответил: "Только не с Мюллером..."; высказывание от 12 апреля 1946 г., IMT, т. 11, с. 329.

³⁸⁹Black, s. 138.

³⁹⁰Высказывание д-ра Вильгельма Геттла на Нюрнбергском процессе 11.04.1946; IMT, т. 11, с. 257.

В качестве "главного военного преступника" в Нюрнберге Кальтенбруннер пытался сузить круг своей компетенции. Он объяснял, что работал только как шеф разведывательных отделов III³⁹¹ и VI³⁹². Хотя, в качестве преемника Гейдриха, он вынужден был заниматься делами в РСХА, одновременно руководителями исполнительных отделов были Гиммлер, Мюллер и Небе³⁹³.

³⁹¹Отдел "поселения немцев", руководимый Отто Олендорфом с 1939 г. по 1945 г., взял на себя обязанности бывшего главного управления СД. Отчеты о настроениях немецкого населения рейха находили свое отражение в "Сообщениях из рейха".

³⁹²Служба внешней разведки подчинялась с конца 1941 г. Шелленбергу.

³⁹³Показания Эрнста Кальтенбруннера на Нюрнбергском процессе 11.04.1946; IMT, т. 11, с. 267.

Шеф РСХА дал показания перед судом союзников о личности Мюллера. "Мюллер был шефом тайной государственной полиции. Когда он им стал, я не знаю, могу только предположить, что это было в 1933/34 гг. или, самое позднее, в 1935 г. Но уже гораздо раньше [...] у него установились тесные отношения с Гиммлером, а позже и с Гейдрихом. Он был выходцем из баварской полиции, где и познакомился с Гиммлером.

Он пользовался его личным доверием в течение 12 или 15 лет, принимал участие в подготовке и проведении каждой акции, санкционированной Гиммлером, что и являлось целью его деятельности в качестве шефа немецкой полиции. [...] После получения приказа Мюллер остался в Берлине работать с Гиммлером. Гиммлер опирался на него как на человека, который беспрекословно подчинялся приказам и тем заслуживал доверия"³⁹⁴.

³⁹⁴Показания Эрнста Кальтенбруннера на Нюрнбергском процессе 12.04.1946; IMT, т. 11, с. 328.

Рейхскомиссар, занимавшийся вопросами оккупированных Нидерландов, Артур Зойсс-Инкварт, так охарактеризовал на Нюрнбергском процессе отношение Кальтенбруннера к Мюллеру. По его словам, он, Зойсс-Инкварт, обратился к Кальтенбруннеру, поскольку его родственник был помещен в концлагерь³⁹⁵. "Кальтенбруннер позвонил Мюллеру и говорил с ним таким тоном, каким начальник не разговаривает со своим подчиненным. [...] Я знаю, что Кальтенбруннер во время телефонного разговора спросил Мюллера: "Что Вы решите в этом случае?"³⁹⁶ Зойсс-Инкварт стремился сиять обвинение с Кальтенбруннера и преуменьшить его ответственность.

³⁹⁵Кальтенбруннер поддерживал еще в 30-х годах контакт с Зойссом-Инквартом, особенно когда был назначен Гиммлером шефом службы СС в Австрии; Black, S. 100.

³⁹⁶Показания Зойсс-Инкварта на Нюрнбергском процессе 12.06.1946; IMT, т. 16, с. 91.

Оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Шелленберг работал с 1939 г. в РСХА, сначала заместителем д-ра Вернера Беста, а позже группенляйтером в отделе IV Е (внутренняя разведка). Он был непосредственно подчинен Мюллеру. В своих мемуарах Шелленберг подробно останавливается на личности своего противника Мюллера.³⁹⁷

³⁹⁷Schellenberg, S. 32 und S. 286.

На переднем плане: Мюллер, слева сзади него Шелленберг (южно-немецкое издательство)

Отличительной чертой обоих было чудовищное честолюбие, которое и являлось причиной их столкновений. Для соперничества между этими людьми существовал ряд причин. Шелленберг окончил университет и уже поэтому был охарактеризован Мюллером как "интеллигент".

Шелленберг видел в Генрихе Мюллере врага, который никогда не перестанет стремиться к его уничтожению. В беседах с Клаусом Харпрехтом³⁹⁸ он выражал уверенность, что Мюллер работал на Советы. Он говорил также, что Мюллер уполномочил советских агентов заниматься его преследованием. Он считал возможным, что Мюллер или один из его подручных может подготовить на него покушение. Клаус Харпрехт справедливо расценил панический страх Шелленберга перед давним врагом как манию преследования³⁹⁹.

³⁹⁸Autor des Vorworts von Schellenbergs Memoiren, S. 7-20. Харпрехт брал многочисленные интервью у бывшего шефа СД.

³⁹⁹Schellenberg, S. 16.

Выступивший на Нюрнбергском процессе д-р Вернер Бест сообщил о таком эпизоде: "Однажды Шелленберг возвратился с допроса и рассказал, смеясь, что он только что "навешал лапшу на уши" американцу, проводившему допрос, рассказав, что Генрих Мюллер имел контакт с русскими и что позже к ним же и сбежал. [...] Шелленберг сам охарактеризовал свое высказывание как выдумку"⁴⁰⁰.

⁴⁰⁰Письменное сообщение д-ра Вернера Беста автору от 2.02.1987 г.

То, что сведения Шелленберга не всегда были достоверными, подтверждаются показаниями разных свидетелей. Занимавшийся раскрытием покушения на Гитлера служащий гестапо Франц Йозеф Губер придает мало значения мемуарам Шелленберга. Свое мнение он обосновывает тем, что Шелленберг дал неправильную оценку даже покушению в Мюнхене, хотя был детально обо всем информирован⁴⁰¹.

⁴⁰¹Высказывание Франца-Йозефа Губера от 3.10.1961 г.; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60.

⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨

МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ