Я создала и активно наполняю телеграм-канал "Перець". Здесь лучшие карикатуры из журнала, начиная с 1922 года.
Заходите, подписывайтесь: https://t.me/cartalana
КУЗНЕЦОВ А.А., ЧЕПУРНОВ Н.И. "НАГРАДНАЯ МЕДАЛЬ (1701-1917)", 1992
В 1789 году А. В. Суворов получил возможность перейти к самостоятельным действиям и, объединившись с союзными войсками австрийского принца Кобургского, 21 июня нанес поражение туркам при Фокшанах. Не прошло и двух месяцев, как 11 сентября он устроил грандиознейший разгром 100-тысячной турецкой армии на реке Рымник.
К этому времени у А. В. Суворова скопилось столько наград, что Екатерина II, давая ему титул графа Рымникского и посылая для него высшую степень ордена св. Георгия, писала Потемкину по этому поводу: "...Хотя целая телега с бриллиантами уже накладена, однако кавалерии Егорья... он... достоин"1.
1. Гимов В. Суворовские победы в боевых наградах. Памятники Отечества, альманах, 1984/2, с. 61-62.
Солдаты, несмотря на неоднократные требования Суворова о поощрении их, так и остались ненагражденными. Тогда Суворов прибег к необычному способу чествования своих героев-солдат. Он построил их, обратился к ним с речью о победе и славе, а потом, как было условлено, солдаты наградили друг друга лавровыми ветвями.
В то время как главная армия Потемкина бездействовала, на плечи Суворова валились все более сложные операции этой войны. И уже в следующем 1790 году перед ним была поставлена одна из решающих задач, от которой зависел весь дальнейший исход войны, - взятие Измаила с гарнизоном в 35 тысяч человек при 265 орудиях.
Два раза уже русская армия пыталась овладеть этой крепостью, но неприступность ее была очевидна. Изучив подступы к ней и ее укрепления, Суворов доносил Потемкину: "Крепость без слабых мест"2. Действительно, окруженная земляным валом высотой восемь метров, заполненным водой рвом глубиной до десяти и шириной двенадцать метров, она имела в плане форму треугольника, две стороны которого имели общую протяженность семь километров, а южная сторона примыкала к Килийскому рукаву Дуная.
2. А. В. Суворов. Документы. М., 1951, т. II, с. 527.
Когда-то, в древние времена, на месте Измаила стоял город Антифалу, основанный греками. Позже римский император Троян построил здесь крепость Смирнис, которую местное население называло по-своему - Смил. В начале XVI века крепость захватили турки, перестроили ее на свой лад и переименовали в Ишмасль, что означает в переводе на русский язык - "услышал бог"3. Теперь Измаил вмещал целую полевую турецкую армию4.
3. БСЭ. М., 1972, т. 10, с. 72(204).
4. Золотарев В. П., Межевич М. А., Скородумов Д. Е. Во славу Отечества Российского. М., 1984, с. 136.
Подготовка к штурму велась в очень быстром темпе: заготовлялись штурмовые средства, оборудовались огневые позиции, войска обучались на специально построенных укреплениях, подобных измаильским; велась и моральная подготовка солдат к штурму. Александр Васильевич сам наглядно показывал, как надо преодолевать рвы, засеки, волчьи ямы, как бить, колотить противника и врываться на укрепления Измаила. "Валы высоки, рвы глубоки, а все-таки нам надо его взять!" - приговаривал он.
Через девять дней после своего прибытия к Измаилу Суворов закончил все приготовления и собрал военный совет, где с уверенностью сказал: "Крепость сильна, гарнизон - целая армия, но ничто не устоит против русского оружия..."5
5. Пигарев К. В. Заветы Суворова. Суворовские изречения. М., 1943, с. 9.
7 декабря он послал в Измаил ультиматум: "...Магмет Паше Айдозле, командующему в Измаиле;...соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость... требую сдачи города без сопротивления... о чем и ожидаю от сего двадцать четыре часа решительного от вас уведомления... В противном же случае поздно будет... когда не могут быть пощажены... (не только мужчины) и самые женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства... и за то, как вы и все чиновники перед богом ответ дать (будете) должны"6. Но комендант крепости решительно отверг требование о сдаче: "Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил", и советовал Суворову "...убираться поскорее, если они не хотят умереть от холода и голода"7.
6. ЦГВИА, ф. 52, оп. 194, д. 577, л. 16.
7. Михайлов О. Н. Кутузов. М., 1988, с. 122.
9 декабря, перед самым штурмом, Суворов направил в Измаил еще одно предупреждение: "Получа... ответ... (с отказом о сдаче), еще даю вам сроку сей день до будущего утра на размышление"8. С рассветом 10 декабря русская артиллерия начала обстрел крепости, который продолжался два дня.
8. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2415, ч. III, л. 281.
В три часа ночи 11 декабря 1790 года по сигналу первой ракеты войска без шума выступили на исходные позиции. А в пять утра девять штурмовых колонн, по три с каждой стороны крепости, двинулись на штурм. Лиманская флотилия под командованием адмирала де Рибаса атаковала приречную сторону крепости. Высадка десанта, несмотря на темноту и сильный огонь противника, и последующая атака береговых укреплений были проведены успешно.
Одновременный штурм со всех сторон заставил противника рассредоточить внимание. Забрасывая рвы фашинами, связывая лестницы между собой и подставляя их к валу, атакующие взбирались вверх на бастионы под ураганным огнем турок. Потери были огромные. С обеих сторон били сотни орудий. "Крепость казалась настоящим вулканом, извергающим огненное пламя", - писал, вспоминая, впоследствии Ланжерон9.
9. Равич Н. А. Две столицы. М., 1982, с. 234.
Один из первых до бастиона с вражеской батареей добрался майор Неклюдов. Шестой колонной на левом крыле командовал генерал-майор М. И. Голенищев-Кутузов. Она одновременно с первыми двумя достигла вала, но перед превосходящими силами турок вынуждена была остановиться. Суворов послал к Кутузову из резерва Херсонский полк и велел передать, что он назначает "его комендантом Измаила и уже послал в Петербург известие о покорении крепости"10. Не зря говорил Потемкин Суворову, когда посылал его под Измаил: "Будешь доволен Кутузовым". Но Суворов и без этой аттестации хорошо знал Михаила Илларионовича и при штурме крепости полностью полагался на него, о чем упоминал после боя: "Мы друг друга знаем, ни он, ни я не пережили бы неудачи..." А в реляции писал: "Твердая в той стороне нога поставлена, войски простирали победу по куртине к другим бастионам... Кутузов находился на левом крыле, но был моей правой рукою"11.
10. Михайлов О. Н. Суворов. М., 1984, с. 239.
11. Там же, с. 279.
Получив подкрепление от Суворова, колонна Кутузова опрокинула турок и овладела бастионом.
После огромных трудностей, выпавших на долю пятой колонны, с помощью подошедшего кутузовского пехотного батальона командующий М. И. Платов тоже сумел утвердиться на валу и повернул турецкие пушки на бастионе стволами внутрь города. Бугские егеря захватили Бендерские ворота, а к восьми часам были уже открыты и Бросские ворота, бои развернулись внутри крепости. В нее завозили пушки и били картечью вдоль узких улиц. Двери каменных зданий вышибались из орудий прямой наводкой, и пехота штыками уничтожала засевших в них янычар. На рыночной площади крымский хан Каплан-Гирей организовал с почти тысячей янычар такое сопротивление, что опрокинул черноморских казаков и даже отбил у них две пушки. И только Кутузов с генералом Ласси тремя батальонами сумели уничтожить эту отчаянную группировку противника.
В одном из зданий крепости засел с сильным отрядом янычар сам престарелый комендант крепости Айдоз Махмет-паша. Его губительный огонь мешал дальнейшему продвижению. Пришлось орудийным залпом заставить его выкинуть белый флаг.
Исступленное сопротивление противника было сломлено в основном только к двум часам следующего дня, когда Суворов распорядился ввести в крепость еще восемь эскадронов кавалерии и два казачьих полка. Весь турецкий генералитет был уничтожен. Гарнизон крепости потерял более 26 тысяч убитыми12. Измаил был забит трупами. "...Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся..." - писал Кутузов своей жене, став комендантом крепости.
12. Оськин Г. И., Марачев Н. Н. Изучение боевого прошлого нашей Родины. М., 1971, с. 117.
В "непобедимом" Измаиле были взяты огромные трофеи: все 265 пушек, 364 знамени, 42 судна, 3 тысячи пудов пороха, около 10 тысяч лошадей, а войскам досталась добыча в 10 миллионов пиастров.
"Не было крепче крепостей, обороны отчаянней, чем Измаил, только раз в жизни можно пускаться на такой штурм", - писал в донесении Суворов.
За такую великую и славную победу он не был награжден по достоинству этого подвига - не получил ожидаемого фельдмаршальского звания. А был всего лишь произведен в подполковники лейб-гвардии Преображенского полка, полковником которого числилась сама Екатерина II, и удостоен памятной персональной медали13. Причиной тому послужили его обострившиеся отношения с Г. А. Потемкиным. И более того, когда в Петербурге устраивались торжественные празднества по случаю взятия Измаила, Екатерина II отправила самого триумфатора - Суворова, в Финляндию на инспектирование границы со Швецией и строительство тамошних укреплений. Это была, по сути, полуторагодичная почетная ссылка14. Это оскорбление - "измаильиский стыд" - осталось горьким воспоминанием до конца жизни Александра Васильевича.
13. А. В. Суворов. Документы. М., 1951, т. II, с. 578.
14. ЦГАДА, ф. 20, д. 825, ч. 1, л. 17.
Зато Потемкин был осыпан царскими милостями: ему был преподнесен фельдмаршальский мундир, осыпанный алмазами, в его честь была сооружена триумфальная арка, поставлен в Царском Селе обелиск.
Командный состав и офицеры были награждены орденами и золотым оружием. А по поводу тех, кто не получил орденов, Екатерина II в своем рескрипте князю Потемкину от 25 марта 1791 года писала: "...Мы представляем Вам... объявить с одарительным листом каждому, означающим службу его, убавляя срок, к получению военного ордена св. Георгия положенный... и с дачею каждому же золотого знака по образцу, нами утвержденному..."15
15. ПСЗ, т. XXIII, №№ 16999 А, 17036.
Этот крест напоминает по своей форме Очаковский и официально именуется "Знаком золотым для ношения в петлице мундира на ленте с черными и желтыми полосами на левой стороне груди". Размеры его такие же, как и Очаковского - 47х47 мм.
На лицевой стороне, в двойной овальной рамке, помещена трехстрочная надпись: "ЗА - ОТМЕННУЮ - ХРАБРОСТЬ", а на оборотной, в такой же рамке - "ИЗМАИЛЪ - ВЗЯТЬ - ДЕКАБРЯ 11 - 1790".
Отличившиеся в штурме крепости Измаил нижние чины сухопутных войск и дунайской флотилии были награждены серебряными медалями. Они были отчеканены овальной формы, размером 35х30 мм. На аверсе, как и у Очаковской медали, крупное изображение вензеля Екатерины II, увенчанного императорской короной, но без веточек; на реверсе - восьмистрочная прямая надпись: "ЗА - ОТМЕННУЮ - ХРАБРОСТЬ - ПРИ - ВЗЯТЬЕ - ИЗМАИЛА - ДЕКАБРЯ 11 - 1790".
Эта медаль была утверждена вместе со "Знаком золотым" императрицей, о чем указывается в именном рескрипте, данном 25 марта 1791 года генерал-фельдмаршалу князю Григорию Александровичу Потемкину-Таврическому16 накануне заключения Ясского мира. К сожалению, подлинник этого рескрипта, отправленного Потемкину в Яссы, был затерян во время его последней поездки "в свой Николаев". Причиной тому послужила смерть князя в дороге, как раз в этот период, и установить дословно указание по награждению этой медалью не представляется возможным. Сохранился лишь именной указ от 31 марта 1792 года графу Салтыкову:
16. Там же.
"О приведении в надлежащее исполнение Рескрипта, данного покойному Генерал-фельдмаршалу Князю Потемкину-Таврическому, касательно награждения подвигов Генералов и прочих чинов, отличившихся при взятии города и крепости Измаил". Указ этот подробно передает порядок награждения генералов и офицеров, а о награждении нижних чинов упоминается лишь вскользь: "...Нижним чинам, в завоевании означенным городом участвовавшим, жалуем медаль с надписью: "За отменную храбрость", поручая вам вновь объявить всем и каждому Монаршее к их усердию и неустрашимости благоволение"17.
17. ПСЗ, т. XXIII, № 17036.
Сохранился и более ранний именной указ Екатерины II о награждении участников взятия Измаила от 26 ноября 1791 года, данный кавалерской Думе ордена св. Георгия, в котором вопрос о награждении нижних чинов вообще не упоминается18.
18. ПСЗ, т. XXIII, № 16999.
В ПАМЯТЬ ЯССКОГО МИРА. 1791 г.
После взятия Измаила, напуганные силой русского оружия, Пруссия и Англия стали проводить активную политику, направленную на консолидацию западных государств в целях защиты Турецкой империи. Они начали распространять нелепые слухи о том, что Россия угрожает всей
Европе. Премьер-министр Уильям Питт, не желавший усиления русского флота на Черном море, снарядил тридцать шесть кораблей для вторжения в Финский залив. Он требовал от России возвращения туркам крепости Очаков. Но благодаря разоблачительным действиям русского посла в Лондоне С. Р. Воронцова, эта акция двух великих держав была сорвана. Новые кредиты на военные нужды напугали почтенных лордов, голоса их в парламенте разделились. Купцы боялись лишиться своих барышей от балтийской торговли, матросы не имели желания "лезть на неприступный Кронштадт", а народ лондонский писал на стенах домов: "Не хотим войны с Россией".
Усилия господина Питта пропали даром. Не поддержали Пруссию и другие западные державы. Сама же она в единственном числе по опыту прошлых лет не решалась выступить на защиту турецкого султана.
Тем временем, 25 июня 1791 года, генерал И. В. Гудович штурмовал Анапу и после жестокого боя овладел ею, захватив в плен самого предводителя горцев - знаменитого "пророка" Шейха Мансура. Вслед за Анапой пала и приморская крепость Суджук-Кале (Новороссийск).
А турки все ждали и надеялись на помощь Англии, не решаясь на заключение позорного мира. Они собрали новые силы в районе Бабадага и Мачина (на Дунае) для решительного удара по русским, чтобы вернуть Измаил. Но армия Н. В. Репнина разбила турок.
Командующий тамошними русскими войсками - комендант Измаила М. И. Кутузов вместо оборонительной тактики в ночь на 14 июня тайно переправил войска через Дунай в районе Тульчи, проделал ночной марш-бросок через лесной массив к Бабадагу и утром неожиданно для неприятеля напал на него. Удар был настолько силен, что превосходящие силы турок, потеряв более полторы тысячи убитыми, бросили лагерь со всеми запасами снаряжения и в панике бежали в Базарджик и Шумлу. Не давая туркам опомниться, Кутузов 9 июля искусным маневром, преодолев 25-километровый переход по болотистой местности, обрушил всю свою мощь на 30-тысячную турецкую армию под Мачином и наголову разбил ее. Путь на Балканы был свободен, и впервые в этой войне "Блистательная Порта" запросила мира.
Переговоры велись медленно. Турки явно тянули время, надеясь на сильный султанский флот, который был намерен разгромить русскую эскадру и высадить свои десантные войска на побережье Крыма.
Но 31 июля, утром, Ф. Ф. Ушаков необычной своей морской тактикой разбил турецкий флот у мыса Калиакрия и разметал остатки его по всему Черноморью. Сам флагманский корабль "Капудания" - разбитый, с расстрелянными парусами - еле добрался до Босфора. "Турки даже не знают, куда девались рассеянные корабли, - писал Потемкин Екатерине II, - (и только) шесть судов вошли ночью в Константинопольский канал весьма поврежденные. Адмиралтейский корабль тонул и просил помощи"1. Турецкую столицу охватила паника. Султан в страхе экстренно послал гонца с согласием немедленно заключить мир, только бы русский главнокомандующий остановил "Ушак-пашу". А Ушаков действительно направил всю свою флотилию на Константинополь, но при подходе к Варне получил известие князя Н. В. Репнина о предписании перемирия и вынужден был вернуться в Севастополь.
1. Адмирал Ушаков. Материалы для истории русского флота. Сб. М., 1957, т. I, с. 219.
На этот раз турецкие дипломаты стали сговорчивее - разгром флота придал им решительность. В переговорах Репнин пошел туркам на уступки, чтобы скорее скрепить договор и этим присвоить себе честь завершения войны. Потемкин опоздал. Прибыв в Галац через сутки, где проводились переговоры, Григорий Александрович, возмущенный случившимся, изорвал договор и перенес переговоры в Яссы - в свою ставку. Он начал все сызнова и, намереваясь с турками поступить суровее, потребовал уплаты двадцати миллионов пиастров за понесенные военные расходы. Но довести дело до конца так и не сумел. Застаревшая болезнь резко ухудшила состояние его здоровья. Предчувствуя близкую смерть, 5 октября выехал в свой любимый Николаев, но по дороге умер в степи.
"Великий человек и человек великий; велик умом, велик и ростом..." - отозвался о нем А. В. Суворов, узнав о его смерти. Г. А. Потемкина в переговорах сменил А. А. Безбородко - секретарь и ежедневный докладчик императрицы по важнейшим вопросам. Переговоры шли медленно, затянулись надолго, и только 29 декабря 1791 года в Яссах был заключен мир. Россия окончательно утвердилась на берегах Черного моря. К ней отошли земли всего Северного Причерноморья - от Днестра до Кубани - с Очаковом и Хаджибеем (Одессой). Турция навсегда отказалась от Крыма и целиком признала Кючук-Кайнарджийский мирный договор "Между ея императорским величеством самодержцею всероссийскою и его султановым, их наследниками и преемниками престолов, також между их верноподданными государствами, от ныне и на всегда..."2.
2. Хрестоматия по истории СССР. М., 1941, т. II, ч. 1.
Этим миром была завершена вековая борьба России за доступ к незамерзающему Черному морю, необходимому ей для экономического развития. Попытки Англии ослабить русское государство руками Турции закончились полным провалом.
В память о Ясском мире для нижних чинов армии и флота, участвовавших в войне с Турцией с 1787 по 1791 год, были изготовлены серебряные медали овальной формы, похожие на измаильские, но несколько крупнее размером - 41х32 мм.
На лицевой стороне - вензель Екатерины II, увенчанный императорской короной; вдоль края медали, между бортиком и обводной линией, расположены равномерно восемь бусинок.
На оборотной стороне помещена прямая пятистрочная надпись: "ПОБЕ - ДИТЕЛЯМЪ - ПРИ МИРЕ - ДЕКАБРЯ 29 - 1791". Бусинок на этой стороне медали насчитывается только семь - под ушком одна отсутствует.
Медаль по неизвестным причинам была утверждена с большим опозданием. В первом пункте Манифеста от 2 сентября 1793 года указывается, что "Похваляя храбрые деяния сухопутных и морских Российских войск, много и различно прославившихся, и верностию к Ея Императорскому Величеству и отечеству преодолевших все трудности, в память той службы их, раздать на все помянутыя войска, которыя в походе противу неприятеля находилися, на каждого человека из нижних чинов по серебряной медали для ношения в петлице на голубой ленте"3.
3. ПСЗ, т. XXIII, № 17149.
В честь заключения Ясского мира была отчеканена и мемориальная медаль работы двух иностранных медальеров - Карла Леберехта из Саксен-Майнингема, резавшего аверс медали, и Иоганна Георга Вахтера из Гейдельберга, работавшего над реверсом4.
4. Щукина Е. С. Медальерное искусство России в XVIII веке. Л., 1962, с. 119, 120.
Нередко встречаются в коллекциях бронзовые и серебряные жетоны в память об этом же событии (диаметром 23 мм), на лицевой стороне которых изображен вензель Екатерины II; край жетонов обрамляет сплошной лавровый венок. На оборотной стороне прямая четырехстрочная надпись: "Миръ - съ Портою - декабря 29 дня - 1791". Изредка можно встретить точно такие же жетоны, но исполненные в золоте.
МЕДАЛИ ЧУКОТСКИМ ТОЙОНАМ. 1791 г.
На протяжении более двухсот лет царские власти безуспешно пытались подчинить чукчей и заставить их платить в казну ясак.
Впервые попытка привести их в российское подданство была предпринята еще в 1644 году, когда был основан Нижнеколымский острог. Но кочевая жизнь этого народа на бескрайних просторах тундры и его вольнолюбивый нрав очень усложняли это дело. К тому же получить ясак с чукчей ценными мехами было просто пустой затеей - откуда их взять в тундре. Но зато они могли добыть моржовую кость, один фунт которой равнялся по стоимости примерно одному среднему соболю. Прельщенный такими возможностями Сибирский указ старался любыми средствами замирить Чукотский край и включить его в состав Российской империи. Воеводам давались указания: "...Призывать... чукоч и велеть им за государев ясак платить тем моржевым зубом... сколько кому в мочь"1.
1. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.-Л., 1965, с. 103.
Но своенравный, воинственный народ упорно не поддавался этому. Все старания якутских воевод оставались безрезультатными.
В 1653 и 1655 годах вновь были попытки покорить "...непослушных... чукчей", но они только ожесточили их. Чукчи подошли к Нижнеколымскому ясачному зимовью, но уже более организованно, "...человек двести и больши за щитами и приступили к зимовью накрепко"2. Эти нашествия чукчей стали повторяться периодически и особенно в 1659 году, а в 1662 они "Колымское нижнее ясачное зимовье обсадили"3, "...служилые люди живут в заперти... от чухоч", - писал в 1679 году десятник Сорокоумов. В 1685 году опять "...чухочи были около Нижнеколымского острога"4.
2. Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океане. Л.-М., 1952, с. 258.
3. Колониальная политика Московского государства в Якутии в XVII веке. Л., 1936, с. 309.
4. А АН, ф. 21, оп. 4, кн. 32, л. 122.
С 1682 по 1688 год предпринималось несколько походов, о которых упоминал в своей челобитной казак Федоров, находившийся в то время на службе в Анадырском остроге: "...на немирных... чухчи с служилыми людьми ходил, и на многих боях был"5.
5. ЛОИИАН, Якутские акты, картон 39 (1687-1688).
После нескольких столкновений с русскими чукчи начали действовать более решительно. В 1689 году они уже намеревались "...Анадырский острожек и ясачное зимовье взять"6. В том же году были убиты сборщики ясака, после чего до конца столетия его с чукчей не получали.
6. ААН, ф. 21, оп. 4, кн. 32, л. 155.
К этому времени усиленно осваивалась Камчатка. Открывались новые, более короткие пути к ней через Охотское море; сухопутный же постепенно отпадал. Да и сам Анадырский острог утратил свое былое значение. Снабжение его ухудшалось, и казакам приходилось самим заботиться о продовольствии. Начались новые столкновения с чукчами из-за промысловых мест, и взаимоотношения с ними до крайности обострились. Кроме того, чукчи стали часто нападать на коряков и юкагиров, угонять у них стада оленей и заниматься грабежами тех племен, которые платили в государственную казну ясак. Эти обстоятельства побудили администрацию к решительным действиям.
К 1720 году гарнизон в Анадырске был доведен до 300 человек и стал самым большим из всех гарнизонов якутского воеводства. В марте 1727 года был организован особый сухопутный отряд в 400 казаков, начальником которого Сенат назначил якутского казачьего голову Афанасия Шестакова, а помощником капитана Тобольского драгунского полка Дмитрия Павлуцкого7.
7. ПСЗ, т. VII, с. 771.
По оперативному плану Шестаков из Охотска, а Павлуцкий из Якутска должны были прибыть со своими отрядами в Анадырск, "...оттуда по Анадырю-реке плыть вниз и призывать... носовых чукоч, а оттуда идти на острова"8. Шестаков прибыл в Охотск только весной 1729 года, а потом на судне "Восточный Гавриил" направился на северо-восток, в Пенжинскую губу. Но в пути, недалеко от Тауйска, случилась авария, люди высадились на берег и, отдохнув в Тауйском остроге, двинулись к Анадырску на оленях. Их сопровождали более 100 человек якутов, коряков, эвенков. 14 марта 1730 года отряд внезапно столкнулся с чукчами у реки Парень, и в схватке с ними командующий экспедицией Шестаков был убит. Прибывшему в Анадырск Павлуцкому было предписано принять весь состав экспедиции под свое командование, но "чукч... войною до указу... не поступать... а призывать в подданство ласкою"9. Такая осторожность свидетельствует о растерянности официальных властей. Это же подтверждают и следующие строки из указа от 10 августа 1731 года: "...из Анадырского острогу на немирных иноземцев отправления никакого в поход не иметь"10.
8. ААН, ф. 21, оп. 4, кн. 33, л. 210.
9. Там же, л. 243.
10. Там же, л. 246
Пока данное предписание шло из Петербурга на Дальний Восток, Павлуцкий, пользуясь старыми инструкциями, в феврале 1731 года на более семистах оленьих упряжках, взятых у коряков и юкагиров, выступил в поход против чукчей. Отряд двинулся вниз по Анадырю, затем поднялся по реке Белой, перешел через перевал к побережью Ледовитого океана и повернул дальше на восток вдоль побережья. Во время перехода происходили частые стычки с чукчами.
За 8 месяцев похода у чукчей было отбито 12 табунов оленей, "в коих было по 1 тысячи и по 2". Но все попытки пригнать стадо до Анадырска оказались напрасными - олени постепенно отбивались "по малому числу" и уходили обратно к чукчам. В этом походе были освобождены из плена 42 коряка и двое русских, а также найдены личные вещи Шестакова. Но чукчи так и остались незамиренными. От этого похода опять же пострадали коряки и юкагиры, у которых было взято для его проведения более трех тысяч оленей. Последующие обманные грабежи служилых людей вызвали среди коряков и юкагиров волнения. Кроме того, и чукчи не прекращали свои опустошительные набеги на них, продолжали брать в плен людей и угонять в свои края стада оленей. Государственная казна от этого несла немалые убытки, что вызвало серьезные беспокойства в Сенате.
6 июня 1740 года иркутскому генерал-губернатору Лангу и капитану-командору Берингу был дан указ о решительных действиях против чукчей. Им предписывалось "...разведать подлинно, в каком месте и сколь... чукчи находяца... и, собрав... служилых людей, сколь потребно... идти на тех чукоч военною рукою и всеми силами стараться не токмо верноподданных... коряк обидимое возвратить и отомстить, но и их, чукоч самих, в конец разорить и в подданство ея императорского величества привесть"11.
11. ЦГАВМФ, Экспед. Беринга, д. 2, л. 140-141.
Находясь в это время в Якутске, воевода Павлуцкий имел уже горький опыт прежних лет. Для решения вышепоставленной задачи он предложил свои условия организации экспедиции.
С большими трудностями Павлуцкий со своим отрядом в 407 человек 7 ноября 1743 года добрался из Якутска до Анадыря, потеряв в переходе около тысячи лошадей. 2 февраля 1744 года, присоединив к своему отряду верноподданных коряков и юкагиров, на оленьих упряжках он двинулся вниз по Анадырю.
К лету отряд Павлуцкого оказался в критическом положении. Кончились запасы продовольствия, и даже тех оленей, "... на коих команда следовала, прибили". Потребовались дополнительные запасы из Анадырска. Возвращаясь обратно, отряд опоздал к промысловому сезону охоты на диких оленей, и это повлекло за собой новые несчастья - острог остался на всю зиму без запасов продовольствия. Спасли от голода корякские олени, которых было забито около пяти тысяч голов. От этого похода опять больше всего пострадали коряки. Они не только не получили обратно угнанных чукчами оленей, а потеряли еще в общей сложности около десяти тысяч голов. А положение с чукчами оставалось прежним. Для выполнения правительственного указа нужно было готовиться к новым походам.
В марте 1746 года в сопровождении коряков и юкагиров Павлуцкий отправился "с оленями и санками" уже в третий поход на чукчей, который оказался совсем неудачным. В пути было встречено всего шесть юрт и взято всего 650 оленей. На это чукчи в марте 1747 года ответили грандиозным набегом на стойбища коряков и из под самого носа гарнизона острога захватили семь табунов оленей, среди которых были и принадлежавшие анадырским казакам. Павлуцкий с небольшим отрядом пустился в погоню и 14 марта настиг чукчей на реке Орловой. В короткой, жестокой рукопашной схватке казаки были перебиты, погиб и сам Павлуцкий. Чукчи захватили оленей, все снаряжение и даже "пушку с припасы" и ушли в просторы северной тундры.
Карательные экспедиции казаков не остановили чукчей. Они так же продолжали разбойничать и угонять оленьи стада других кочевых народов. Подчинить их и обложить ясаком никак не удавалось. А об "искоренении" их не могло быть и речи. Походы приводили, как правило, только к еще большему разорению коряков и юкагиров. Русское правительство решило действовать по-другому. Поскольку вторая Камчатская экспедиция капитан-командора Беринга открывала возможности продвижения на восток к американской земле водным путем, то уже не было необходимости вести борьбу с чукчами для прокладывания пути к Берингову проливу по суше. А для защиты ясашных народов от набегов чукчей решено было построить ряд крепостей на естественных границах их земель.
В 1753 году начальником Анадырской партии был назначен секунд-майор Шмалев. Он со своими сыновьями Василием и Тимофеем стал вести в отношении чукчей гуманную, мирную политику, которая впоследствии сыграла большую роль в налаживании нормальных контактов с населением тех мест - Чукотки и Камчатки. В дальнейшем, благодаря проведению подобной политики, сама собой отпала и надобность в строительстве крепостей. Чукчи полностью стали доверять Шмалеву. Зимой 1755 года они прислали в Анадырск делегацию, где обещали "...никаких ссор и кровопролития верноподданному ее императорского величества народу не чинить...", а 27 марта "...объявили, что в подданстве быть и ясак платить желают"12. О причинах таких пожеланий Шмалев сообщил в Иркутск: "...По большей части их настоящее желание к приходу в подданство состоит в том, что им по берегу Анадыра-реки и в других к жилищу их угодных местах жить в покое и в безопасности и к удовольствию их в промыслах"13.
12. ЦГИАЛ, ф. Сенат, Секретная экспедиция, д. 158, л. 9-12, 26.
13. Там же, л. 128.
Чукчам было разрешено обосноваться на южном берегу реки Анадыря. Большую роль в склонении чукчей к миру сыграла, конечно, торговля металлическими изделиями, в которых они крайне нуждались.
Так начали постепенно налаживаться добрые отношения с чукчами. В летний период в промысловых местах русские казаки бок о бок охотились с ними на диких оленей, заготовляя себе на зимний период мясо.
С приходом к власти Екатерины II начальником Анадырска был назначен бывший участник экспедиции Беринга полковник Плениснер. Он присмотрелся к условиям края, к народам Севера, их быту и сделал выводы, с которыми согласился и Шмалев: "...Чукчей в подданство приводить в рассуждении бедного их места, а притом негодного сих народов состояния, никакой нужды не было и ныне нет"14.
14. ЦГАДА, ф. 199, № 528, т. I, тетр. 10, л. 7 об.
Действительно, Плениснер подсчитал, что только за 53 года существования острога доход был получен меньше затрат на его содержание чуть ли не в двенадцать раз, не считая убытков, нанесенных ясачным народам, которые составляли около миллиона рублей. А государство понесло убыток чуть ли не в полтора миллиона рублей. Плениснер приводил и такие доводы, что коряки и юкагиры от нападения чукчей уже могли защищаться сами.
У них в это время уже было огнестрельное оружие, в то время как чукчи его еще не имели.
5 марта 1764 года Сенатом был представлен указ на утверждение Екатерине II о ликвидации Анадырского острога. Подписан он был только 28 сентября 1766 года, а в 1771 году острог был сожжен "дотла". Сей форпост "...заведением своим был не бесполезен". Только благодаря ему Атласов проник на Камчатку, а затем были открыты Алеутские острова, расширены границы русского государства.
К берегам Чукотки начали приходить иностранные корабли. Эти обстоятельства вынудили Екатерину II отказаться от обязательного обложения ясаком чукчей, войти с ними "ласкою" в миролюбивый контакт и "...на случай прихода туда впредь иностранных судов (императрица) указать изволила сделать гербы и отослать их к чукчам для развешивания в удобных местах их берегов по деревьям и показывания сходящим с судов, чтобы они узнавали через то принадлежность тех земель империи"15.
15. Архив Гос. Совета, т. 1. СПб., 1869, с. 259.
Чтобы задобрить чукчей, в октябре 1789 года Екатерина II подписала новый указ о принятии их "...в Российское подданство с правом производить торговлю и промышленность без всяких стеснений"16. К этому времени прямо на льду реки Анюй открылась Анюйская ярмарка, которая стала основой новых отношений России с северными народами. А уже в 1791 году императрица разрешила выдавать ежегодно по пятьсот рублей на приобретение подарков влиятельным чукчам.
16. Морской сборник, июль, 1849, с. 31.
12 ноября того же года "...Иркутскому наместническому управлению было послано предписание с препровождением 20 серебряных и 80 медных медалей - "сих людей приласкать и раздать медали первейшим из них"17.
17. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.-Л., 1965, с. 103.
В 1794 году место Анюйской ярмарки было по просьбе чукчей перенесено "...к урочищу, называемому Обром", на одном из островов реки Большой Анюй, в 200 верстах от Нижнеколымска. Во время открытия ярмарки "...тойонам были вручены в знак "признавания их верноподданными" указы наместнического управления с присовокуплением медалей каждому по одной"18.
18. Чтения в обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1858, кн. 4, с. 106.
Для большего сближения с чукчами сибирские власти стали искать в их среде более надежную опору. Естественно, передовыми элементами во взаимоотношениях в первую очередь являлись торговые люди из среды самих чукчей. Через них- то и виделась возможность влияния на чукотский народ. Правители Сибири стали "...выдавать им именные печати, щедро награждать медалями, кафтанами, кортиками", наделяя их званиями тойонов19.
19. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.-Л., 1965, с. 141.
Известно, что эти медали имели несколько разновидностей. Одни были серебряные, другие - медные; на одних было изображение вензеля Екатерины II - на лицевой стороне и государственного герба (двуглавого орла) - на оборотной; на других - на лицевой стороне был изображен профильный портрет императрицы, а на оборотной - вензель ее.
Медали с гербом имели внизу, под "орлом", в обрезе, дату - "1791".
Они служили избранным чукчам знаком власти и предназначались для ношения на шее на соответствующей цепи. Диаметр всех медалей был одинаков - 50 мм. Штемпели резал русский мастер Тимофей Иванов, о чем свидетельствует надпись под портретом.
Но как ни ухитрялось русское правительство задобрить верховных правителей - тойонов, чтобы через них привести чукотский народ в российское подданство, все было напрасно. Никакие подарки и знаки внимания не помогали продвижению этого дела. Чукчи оставались по-прежнему независимыми. Чукотские тойоны по приглашению сибирских властей приезжали в Якутск, договаривались об условиях, получали подарки, уезжали обратно, и все оставалось без изменений.
Даже в XIX веке, в царствование Александра II, в 1858 году, в Якутск приезжал главный чукотский Эрем и "...удостоен был всемилостивейших наград: кафтаном, кортиком и серебряною медалью на Анненской ленте", он "...показал менее дикости, чем якутские инородцы, много наблюдательности и при нескрываемом чувстве самостоятельности и своего собственного достоинства показал большое уважение и покорность начальству"20.
20. Там же, с. 148.
Обещал прислать на учебу в Якутск своего сына, но все же в конце концов отказался от своих намерений.
Уже в нашем веке потомки бывших тойонов еще хранили как семейные реликвии царские награды своих предков - кортики, медали и подобные знаки отличия21.
21. Народы Сибири. М., 1956, с. 54-55.
⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨
МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ