Ł Обзоры военных ботинок, энциклопедия военной техники, холодное оружие Второй мировой войны

КУЗНЕЦОВ А.А., ЧЕПУРНОВ Н.И. "НАГРАДНАЯ МЕДАЛЬ (1701-1917)", 1992

Страшная зараза - оспа, перекочевала в Россию из Европы. Сначала она свирепствовала в центральных районах страны, но постепенно проникла дальше - на восток, угрожая существованию народностей Сибири. Эпидемия стала грозить русскому государству всеобщей трагедией.

В 1610 году оспа опустошала целые районы Нарымского ведомства, в 1631 - косила остяков и самоедов по Енисею, в 1651 году этой беде подверглись якуты на Лене. В некоторых районах выживала только четверть населения и те с паническим страхом убегали из селений и скрывались в глухой тайге. С 1691 до 1693 года болезнь безжалостно уничтожала чукотские стойбища, а "...приколымских чукчей почти не осталось"¹.

1. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.-Л., 1965, с. 105.

В Калмыцких степях оспа кочевала от одного улуса к другому, а потом вдруг неожиданно охватывала все разом. Ужас сковывал суеверных степных людей, когда они обнаруживали признаки оспы у своих близких. Обезумевшие от страха мужчины бросали кибитки с семьями на произвол судьбы, а сами со своим скотом уходили далеко в степи. Никакие родственные чувства не могли удержать их перед страхом страшной заразы.

С нашествием оспы население Сибири резко сократилось, а некоторые небольшие народности вымерли целиком. Правительство стало понимать, что в первую очередь нужны какие-то профилактические меры для борьбы с этой эпидемией.

В 1640 году вышло первое правительственное распоряжение о строжайших правилах по обращению с павшими животными: "...А которыя люди того Государева указа не послушают... и со всякия падежныя животины учнут кожи снимать, или которыя падежных лошадей... в землю копать не учнут... тех людей, по Государеву указу, велено бить кнутом без всякия пощады"².

2. Губерт В. О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 192.

В Москве и Петербурге стало развиваться "...дело медицинской полиции", усилился санитарный надзор и был обнародован очередной указ: "...Где у кого учинится во дворе болезнь с язвами... всем о том велено извещать Государю... чтоб их государство здоровое сберечь и беды на Московское Государство не повесить..."³.

3. Там же, с. 193.

А в 1727 году в Петербурге в связи с эпидемией оспы последовало строгое распоряжение о прекращении доступа населения на Васильевский остров, где находилась в то время резиденция четырнадцатилетнего царя Петра Второго. Но строгие запреты были напрасны. Ближайший фаворит - князь С. Г. Голицын принес заразу к царю от двух своих больных дочек и "...Понеже по воле Всемогущего Бога, Державнейший Великий Государь, Петр Вторый Император и Самодержец Всероссийский, болезнуя оспою Генваря 7 дня от времяннаго в вечное блаженство того ж Генваря 18 числа в 1-м часу по полуночи отыде..."⁴, так извещалось в объявлении Верховного Тайного Совета от 4 февраля 1730 года о смерти Петра Второго.

4. Там же, с. 195.

В память о его кончине была выбита серебряная медаль диаметром 45 мм с изображением на лицевой стороне профильного портрета усопшего, а на оборотной - семи кипарисов, все надписи на латинском языке⁵.

5. Там же, с. 194.

Ровно через одиннадцать лет, в царствование дочери Петра I Елизаветы, в 1741 году в Петербурге снова вспыхнула эпидемия оспы. Печальная участь племянника побудила императрицу оградить себя от повторения этой ужасной напасти. Она издала указ "О воспрещении проезда ко дворцу лицам, у которых в домах окажется оспа..."⁶ Елизавета понимала, что обычные меры ограничения не дают гарантии от дальнейшего распространения заразы. Изоляция больных - более надежное средство. Но все-таки меры не принимались. И, более того, даже на предложение известного греческого врача Дмитрия Монолаки приехать в Петербург и лично ей, Елизавете, сделать "инокуляцию" оспы, она ответила отказом из-за нерешительности своего характера.

6. Сб. РИО, т. XI, № 8512.

И только с приходом к власти императрицы Екатерины II последовал 19 декабря 1762 года указ "Об учреждении особых домов... для одержимых прилипчивыми болезнями и об определении для сего докторов и лекарей..."⁷. Дома эти должны были находиться, как правило, за пределами города. Так появился первый "Оспяный дом" при Московском воспитательном заведении. Затем в 1763 году такой же учредят в Сибири - в Тобольске, лекарства для которого "...разрешено было брать из казенной аптеки"⁸. Наряду с этим, согласно последним указам, было запрещено больным или имеющим больных в доме посещать церкви, приглашать знакомых на похороны, вносить покойника в кладбищенскую церковь, а кладбищенские священники вообще изолировались от остальной иерархии священнослужителей. Но этого было недостаточно для борьбы с эпидемиями оспы. Нужны были более решительные меры.

7. Там же, т. XIII, № 11728.

8. Губерт В. О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 189.

На заседании Комиссии по Уложению 11 декабря 1767 года депутат доктор Аш указывал на успехи Западной Европы, особенно Англии, в борьбе с этой заразой. Убеждая в благополучных исходах "инокуляции", он приводил наглядные примеры успешного привития оспы в прибалтийских районах Российской империи: "...Здесь (на заседании комиссии) находятся светлейшая принцесса Гольштейн-Бек и сиятельная графиня Чернышева, из коих первой в Ревеле, а другой в Лондоне прививали оспу с совершенною удачею, о чем оне ныне и не сожалеют..."⁹ Он уверял, "...что вернейшим средством для предохранения русского населения от оспенных эпидемий следует признать искусственное заражение этою болезнью"¹⁰.

9. Исторический очерк до конца XIX столетия. СПб, 1896, т. 1, с. 232.

10. Там же.

Но как убедить простой народ России? Ведь ходили невероятные слухи о том, что "...у многих англичан, коим учинено оспенное привитие, выросли коровьи рога"¹¹. Как реально решить проблему внедрения оспопрививания в низшие слои населения периферии, если столичное высшее общество считало это шарлатанством? Императрица понимала, что нужен убедительный, наглядный пример для всех. И тогда она решила показательно привить оспу себе и своему наследнику - сыну Павлу. Вот что она писала королю Фридриху II, который тоже был противником этой процедуры: "С детства меня приучали к ужасу перед оспою, в возрасте более зрелом мне стоило больших усилий уменьшить этот ужас, в каждом ничтожном болезненном припадке я уже видела оспу... Я была так поражена гнусностью подобного положения, что считала слабостию не выйти из него. Мне советовали привить оспу сыну. Я отвечала, что было бы позорно не начать с самой себя, и как вести оспопрививание, не подавши примера? Я стала изучать предмет, решившись избрать сторону, наименее опасную - оставаться всю жизнь в действительной опасности с тысячами людей или предпочесть меньшую опасность очень непродолжительную и спасти множество народа? Я думала, что избирая последнее, я избрала самое верное"¹².

11. Петров М. Т. Румянцев-Задунайский. Саранск, 1985, кн. II, с. 17.

12. Сб. РИО, т. XI, с. 295.

Через английского посла она пригласила в Россию инокулятора лейб-гвардии лекаря Димсделя. 12 октября 1768 года он взял лимфу у болевшего в Коломне мальчика Саши Маркова, смочил ею нитку, которую протянул под кожею на руке Екатерины II - в этом и заключалась вся операция оспопрививания. Саше Маркову за лимфу было пожаловано дворянство и новая фамилия - Оспенный¹³.

13. Драчу к В. С. Рассказывает геральдика. М., 1977, с. 43.

Этот наглядный пример с привитием оспы самой российской императрице послужил резким толчком к дальнейшему внедрению оспопрививания в России. Сразу же был учрежден петербургский оспенный дом под названием Вульфоваго¹⁴, императрица обнародовала торжественный манифест, в котором призывала народ не страшиться прививок, действие которых испытала на себе. Начали посылаться во все концы России врачи, лекари и вновь обученные прививальщики. Для более успешного развития этого дела были отчеканены различные по величине и металлу медали с надписью "За прививание оспы".

14. Губерт В. О. Оспа и оспопрививание. СПб., 1896, с. 199.

Все эти медали - золотые, серебряные и бронзовые - диаметром 36 и 62 мм одинаковы по исполнению, на лицевой стороне их изображение императрицы Екатерины II в короне с надписью вокруг портрета: "Б. М. ЕКАТЕРИНА II ИМПЕРАТРИЦА И САМОДЕРЖ. ВСЕРОСС". А на реверсе - изображение богини Гигиеи¹⁵, укрывающей своей мантией столпившихся возле нее семерых голых ребятишек; вверху (по кругу) надпись: "ЗА ПРИВИВАНИЕ ОСПЫ". Обе стороны штемпелей резал талантливый крепостной¹⁶ русский мастер-самоучка Тимофей Иванов¹⁷.

15. Грибанов Э. Л. Медицина в необычном. М., 1988, с. 114.

16. Там же, с. 112.

17. Щукина Е. С. Медальерное искусство России в XVIII веке. Л., 1962, с. 117.

Эти медали были введены Вольным Экономическим обществом, которое было учреждено в 1765 году "...в целях распространения в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений" и являлось одним из первых подобного рода обществ в мире¹⁸. Возглавлял его фаворит Екатерины II Григорий Орлов.

18. Грибанов Э. Д. Медицина в необычном. М., 1988, с. 114.

В память привития оспы самой императрице, а больше для рекламы оспопрививания по указанию Сената от 14 мая 1772 года была отчеканена мемориальная медаль¹⁹, на лицевой стороне ее погрудное изображение Екатерины II, а на оборотной - храма Эскулапа, перед которым лежит поверженный дракон. На переднем плане представлена во весь рост вышедшая из храма с детьми императрица, показывающая России рубцы от привития оспы на правой руке; слева от нее - чуть приотставший наследник Павел. Над всей этой композицией дуговая надпись: "Собою показала пример", под обрезом, внизу - "октября 12 дня 1768".

19. Там же, с. 113.

Позднее, в 1805 году, по указанию императора Александра I была выбита персональная наградная медаль мулле Аджиеву за содействие по распространению прививания оспы в Астраханской губернии. На лицевой стороне, под лучезарным вензелем "А-I", увенчанным императорской короной, пятистрочная надпись на русском языке: "За полезное - мулле Асан - Дауть Аджиеву - 1805 г.; на оборотной - арабская вязь, рассказывающая о его стараниях.

Еще позднее - при Николае I, 16 февраля 1826 года были отчеканены наградные медали "За прививание оспы" с ушком для ношения на левой стороне груди на зеленой ленте.

Эти медали подразделяются на шесть типов:

Золотая, диаметром 40 мм, без указания медальера.

Золотая, диаметром 40 мм, с надписью "А. П. Лялин".

Золотая, диаметром 40 мм, с надписью "Коп. В. Б.".

Золотая, диаметром 28 мм, без указания медальера.

Серебряная, диаметром 40 мм, без указания медальера.

Серебряная, диаметром 28 мм, с надписью Р. (резал) А. Лялин.

Золотые медали предназначались для награждения священников и чиновников, прививавших оспу. Серебряные - для прививальщиков-простолюдинов²⁰.

20. Гинсбург С. М. Русские награды. Алма-Ата, 1964, с. 30, 31, 38.

Несколько позднее были отчеканены еще два вида серебряных медалей диаметром 28 и 40 мм с надписями на финском языке. Они служили для поощрения прививальщиков оспы на территории Финляндии²¹.

21. Там же, п. 167-172.

Медали XIX века тоже присуждались Вольным Экономическим обществом. Выполнены они медальерами А. Клепиковым и А. Лялиным²².

22. Тальская О. С. Русские исторические медали... Свердловск, 1960, с. 24, 25.

Согласно статье 727 "Свода Законов Российской Империи за 1910 год" указывается, что "...Прививатели предохранительной оспы вообще, гражданского и прочего ведомств, награждаются золотыми и серебряными медалями по уставу Врачебному"²³.

23. Свод законов Российской империи. Книга первая, т. I-IV. М., 1910, ст. 431.

На рисунке показана медаль, выполненная Александром Лялиным - учеником знаменитого медальера Федора Толстого, сработавшего целую серию памятных медалей на различные сюжеты Отечественной войны 1812 года, представляющих собой образцы высшего достижения русского медальерного искусства.

ЗА ПОБЕДУ ПРИ КАГУЛЕ. 1770 г.

О приходом к власти Екатерины II Россия вступила в полосу новых войн за возврат причерноморских земель и выходов в Черное и Средиземное моря.

Подстрекаемая Англией и Францией, Турция 25 сентября 1768 года объявила войну России и организовала прорыв русской границы огромными полчищами крымских татар и ногайцев, намереваясь таким образом углубиться далеко на территорию русского государства. Но враг был вовремя обнаружен, разбит по частям и отброшен назад. Однако 15 января 1769 года крымский хан

Гирей снова с 70-тысячным войском вклинился в русские земли, надеясь пройти с грабежами через них в Польшу, где его ждали конфедераты. Много было перебито тогда врагами русских людей, разграблено их селений, много пленено молодых женщин, которые были отправлены в Константинополь в подарок турецкому султану¹.

1. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1965, т. XIV, с. 288.

Военные действия развернулись одновременно в трех направлениях: на юго-западе, в Крыму и Закавказье. В районе Хотина действовала 1-я армия, командующим которой был назначен генерал-аншеф А. М. Голицын. Но он в кампании 1769 года не оправдал надежд Екатерины - проводил боевые операции вяло, нерешительно, с чрезмерной осторожностью; все его действия фактически свелись к овладению Хотином, который был взят с огромными трудностями, да и то благодаря тому, что турки оказались в бедственном положении со снабжением.

В сентябре 1769 года Голицын был отозван в Петербург, а командующим армией был назначен герой минувшей Семилетней войны П. А. Румянцев.

Летом 1770 года он двинул свою армию в юго-западном направлении. Это был самый трудный район военных действий - далекий, с растянутыми коммуникациями; местность открытая, способствующая успеху легкой коннице неприятеля, и в довершение ко всему - в придунайском крае свирепствовала чума.

Русские двигались с берегов Днестра, через Яссы, к Дунаю - навстречу сильнейшим группировкам турецких и татарских войск. В июне П. А. Румянцев разбил превосходящие силы противника в ста километрах южнее Ясс, близ урочища Рябая Могила. Следующий удар был нанесен еще по одной турецкий армии, сосредоточенной на левом берегу Ларги, у места впадения ее в реку Прут. Здесь произошло большое сражение. Перед боем 5 июля Петр Александрович призвал солдат к активным действиям: "...слава и достоинство (воинства российского) не терпят, дабы сносить неприятеля, в виду стоящего, не наступая на оного..."²

2. Румянцев П. А. Документы. М., 1953, т. II, с. 331.

Восьмичасовое сражение с превосходящими в два раза силами противника закончилось полным разгромом турецкой армии. Уцелевшие турки, "...бросив весь свой лагерь, устремились... в бег", - писал в своей реляций Румянцев.

Во время разгрома турецкого лагеря у реки Ларги русские солдаты проявили исключительную дисциплину и порядок. "Ни один солдат не прикоснулся ни к какой добыче... - писал главнокомандующий, - (хотя) предлежали... по пути многие манящие вещи, то за повиновение дисциплине и в награждение их храбрых дел осмелился я из экстраординарной суммы на каждый корпус выдать солдатам по тысяче рублей (по рублю на солдата)"³.

3. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1868, л. 237-247.

Бежавшие в панике турки устремились к Дунаю, где в этот момент визирь заканчивал переброску главных своих сил с южного берега на северный. Часть войск была подтянута от Измаила, и вместе с бежавшими от Ларги турок насчитывалось до 150 тысяч. С такой армией великий визирь шел на разгром Румянцева, который располагал в этот момент войском в 38 тысяч.

Была и еще одна угроза русской армии - с тыла наседала 100-тысячная конница крымского хана. "Всяк представить себе может, - писал Румянцев Екатерине, - в каком критическом положении была по сим обстоятельствам армия: пропитание войску давали последние уже крохи, визирь с сту пятьюдесят тысячами был в лице, а хан со сту тысячами облегал уже спину и все провиантские транспорты. Великого духа надобно было, изойти только из сих трудностей"⁴. На просьбу о подкреплении Екатерина II ответила командующему напоминанием о древних римлянах, которые не заботились о числе врагов, а только спрашивали, где они находятся.

4. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1820, л. 79 об.

Несмотря на такую сложную и опасную обстановку, П. А. Румянцев сам 21 июля неожиданно для турок атаковал их лагерь, расположенный на реке Кагул, близ села Вулканешти. Он нашел единственно правильное тактическое решение в организации своего войска против преобладающей конницы противника. Построенная в несколько взаимно поддерживающих друг друга каре, пехота не давала возможности коннице противника атаковать ее. Атакуя одно каре, противник неизбежно попадал под огонь других и нес огромные потери.

Учитывая пятикратный перевес неприятеля, Румянцев выискивал невыгодные стороны позиции великого визиря, сосредотачивал основные силы против слабого боевого порядка передней линии; 11 тысяч солдат выделил на прикрытие своего тыла от татарской конницы, 8 тысячами сковал правый фланг турок и с 19 тысячами ударил в левое крыло противника. И когда янычары смяли одно центральное каре и стали теснить другое, Румянцев сказал сопровождавшему: "Теперь настало наше дело" и с сим словом, презря грозную опасность, бросился к бегущим, кои уже перемешались с лютыми янычарами, под саблю сих последних"⁵. Возгласом "Ребята, стой!" он остановил отступающих, снова построил каре, организовал подкрепление артиллерией и резервами⁶. Это и решило исход сражения. Артиллерийские удары в сплошные массы конницы и толпы янычар наносили неприятелю страшный урон.

5. Фельдмаршал Румянцев. Сб. М., 1947, с. 173.

6. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1868, л. 292-303 об.

Хорошо организованное взаимодействие каре "на штыках" с артиллерией и кавалерией в наступлении на противника было настолько успешно, что "...неприятель видя великий свой урон, бросил обоз и побежал толпами во все ноги к стороне Дуная, где было до трехсот судов... которые послужили к его переправе, но не безбедственной, а затем завладели войски турецким полным лагерем, получили в добычу всю артиллерию во сте сороку хороших орудиев на лафетах и со всеми к тому артиллерийскими запасами и великим багажем"⁷.

7. Фельдмаршал Румянцев. Сб. М., 1947, с. 176.

В итоге русская армия в 1770 году заняла территорию между Дунаем и Прутом с крепостями Бендеры, Измаил, Аккерман, Браилов.

За эту победу нижние чины: унтер-офицеры, солдаты и казаки, а также солдаты датских полков⁸, участвовавших в сражении при Кагуле, были награждены серебряными медалями на Андреевской ленте. Медаль была отчеканена традиционно по размеру и весу рублевика, но уже цельно с ушком для подвески на ленте. Портрет императрицы на лицевой стороне ее своеобразный: бюст повернут, как обычно, вправо, с ниспадающими на плечи локонами, без традиционного венка на голове, но в короне. Вокруг портрета надпись: "Б. М. ЕКАТЕРИНА II ИМПЕРАТ. И САМОДЕРЖ. ВСЕРОСС". Под обрезом плеча подпись Тимофея Иванова - большого специалиста по исполнению портретных сторон медалей и монет. Оборотная сторона этой медали также принадлежит резцу мастера Иванова. Композиции сражения на медали уже нет, а всю плоскость заполняет прямая четырехстрочная надпись: "КАГУЛЪ - ИЮЛЯ. 21. ДНЯ - 1770 - ГОДА.".

8. Определение военной коллегии. СПб., октябрь 1771, № 107.

Награждая этой медалью, Екатерина II писала в своем рескрипте от 27 августа 1770 года: "Наипаче приметили мы, колико военное искуство начальника, всепомоществуемое порядком и доброю волею подчиненных ему воинств, имеет не числом, но качеством преимущество над бесчисленными толпами неустроенной сволочи... За сие жалуем мы всех участвовавших в победе унтер-офицеров и рядовых медалями, а всех, как наших, так и Чужестранных волонтеров обнадеживаем особливым нашим благоговением..."⁹

9. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1852, л. 63-65.

Позднее, в именном указе Екатерины II, данном Военной Коллегии 23 сентября 1770 года, еще раз подтверждается награждение нижних чинов этой медалью: "В память одержанной первою Нашею армиею 21 минувшего июля при озере Кагул совершенной над неприятелем победы, повелели мы сделать особливыя медали, и оными всемилостивейше жалуем всех, бывших на сей баталии, унтер-офицеров и рядовых, дабы они сей знак храбрости их и оказанной через то Нам и отечеству услуги носили на голубой ленте в петлице"¹⁰.

10. ПСЗ, т. XIX, № 13511.

Генералы, штаб- и обер-офицеры получили золотые шпаги, ордена, внеочередные чины. П. А. Румянцев в 1770 году был произведен в генерал-фельдмаршалы.

В память Кагульской победы была отчеканена мемориальная медаль с латинскими надписями. Она предназначалась в основном в качестве подарков для иностранных дипломатов. На ней изображена богиня войны и победы - Афина Паллада, а надпись в переводе на русский язык гласила: "Мудростью и оружием турки на суше и на море побеждены. 1770 г."¹¹.

11. Вопросы истории, 1973, № 12, с. 117.

В Царском Селе в честь этой славной победы был сооружен в 1771-1772 годах по проекту архитектора А. Ринальди Катульский обелиск высотой одиннадцать метров. На пьедестале его укреплена бронзовая доска с надписью: "В память победы при реке Кагуле в Молдавии, июля 21 дня 1770 года, предводительством генерала графа Петра Румянцева. Российское воинство числом семнадцать тысяч обратило в бегство до реки Дуная турецкого визиря Галилбея с силою полтораста тысячною"¹².

12. Меерович Г. И. Румянцев в Петербурге. Л., 1987, с. 154.

Один из русских поэтов того времени образно выразил в своих стихах Кагульскую победу через турецкий полумесяц, которому Румянцев пообломал рога:

Луны бледнеет свет; уже его рога

Ломает сильная Румянцева рука -

Кагул со ужасом в Дунай вливает волны...

За победу при Ларге Петр Александрович Румянцев был удостоен ордена св. Георгия 1-й степени, учрежденного годом раньше, и стал первым его кавалером, если не считать учредительницы ордена - Екатерины II. Кроме того, императрица прислала личную, украшенную бриллиантами, золотую звезду к ордену св. Георгия, написав при этом: "Как я вспомнила, что в Молдавии золотошвеи статься может мало, то посылаю к Вам кованую георгиевскую звезду, какую я сама ношу"¹³.

13. ЦГАДА, ф. 6, Госархив, разряд V, д. 103, л. 32-33.

За Кагульскую победу Румянцев получил еще и большую настольную персональную золотую медаль, на лицевой стороне которой изображен по грудь в профиль он сам, увенчанный лавровым венком, в латах, с накинутой на плечи шкурой немейского льва. На оборотной стороне Румянцев изображен уже в полный рост, в одежде древнеримского воина, с оливковой ветвью в правой и копьем в левой руке. По верхнему краю медали крупная короткая надпись: "Победителю и примирителю", внизу, под обрезом, дата подписания мирного договора: "10 июля 1774 года".

Лицевую сторону медали резал Иоганн Каспор Егер, а оборотную - Иоганн Бальтазар Гасс.

ЗА ПОБЕДУ ПРИ ЧЕСМЕ. 1770 г.

Одновременно с успешными действиями армии генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева в придунайских землях в Средиземном море крушила турецкий флот объединенная флотилия под официальным командованием Алексея Орлова, ко по сути руководимая адмиралом Г. А. Спиридовым, которая была послана еще летом 1769 года из Балтики.

Около года добирались до Греческого архипелага одна за другой три эскадры - Григория Спиридова, Джона Эльфинстона и датчанина Арфа. Последняя даже не успела подойти к Чесменскому сражению, но впоследствии пригодилась при блокаде Дарданелл¹

1. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1965, т. XIV, с. 463.

Переход был тяжелым, старые, обветшалые корабли ломались при сильном шторме. От первой эскадры из 15 судов до Англии не дошла и треть их, а в Средиземное море прибыла только половина. За время похода умерло более 300 человек.

Цель экспедиции заключалась в подготовке и поддержке восстания в Греции, нужно было оттянуть как можно больше сил турецкого флота от придунайского театра военных действий, блокировать черноморские проливы и тем самым отрезать Турцию от основных баз снабжения.

И вот 8 апреля 1770 года две эскадры соединились у острова Цериго и двинулись на поиски турецкого флота. С приходом на остров Парос выяснилось, что противник накануне уже побывал здесь и, набрав питьевой воды, ушел в неизвестном направлении. Стало очевидным, что он избегает боя с объединенной русской эскадрой. Началась долгая погоня, о которой Орлов писал в Петербург, что Спиридов "...в подкрепление Эльфинстону гоняется за турецким флотом, который... бежит сломя голову от них, но они его добудут хотя бы это было в Царьграде (Константинополе)"². На поиски противника были посланы многочисленные мелкие греческие суда.

2. Тарле Е. В. Собр. соч. М., 1959, т. X, с. 40.

23 июня 1770 года турецкий флот был обнаружен в проливе у острова Хиос. Чтобы он снова не ушел от сражения дальше - к Дарданеллам, русские обошли остров и блокировали северный выход из пролива. Более чем двойное превосходство в силе турецкой эскадры поколебало уверенность командующего Орлова, но Спиридов настоял на том, чтобы дать бой. Он решил использовать ошибку турецкого адмирала, который слишком тесно расположил свои многочисленные корабли в Хиосском проливе.

В полдень 24 июля, в 11 часов 30 минут, русская эскадра двумя кильватерными колоннами атаковала турецкую боевую линию кораблей. Головным шел линейный корабль Клокачева - "Европа", за ним флагман "Св. Евстафий", на котором находился командующий авангардом адмирал Г. А. Спиридов; следом шли корабль "Три святителя" и вся первая колонна. Во втором ряду на корабле "Три иерарха" находились командир кордебаталии контрадмирал С. К. Грейг и сам верховный командующий Алексей Орлов. Замыкал колонну командир арьергарда англичанин Джон Эльфинстон, принятый на русскую службу контрадмиралом "сверх комплекта". Он находился на корабле "Святослав". Бомбардирским судном "Гром" командовал дед А. С. Пушкина Ганнибал.

Первым под огонь турецкой артиллерии попал корабль "Европа", после повреждения вышедший из строя. Но на смену ему на авангард противника двинулся "Св. Евстафий". Без единого выстрела, с оркестровой маршевой музыкой, он подошел к турецкому флагману Реал Мустафа" на расстояние мушкетного выстрела и только тогда, развернувшись бортом, ударил по противнику из орудий. Турецкий корабль запылал. Среди грохота пушек, в пороховом дыму не сразу заметили, как два флагманских корабля сблизились. Музыка была прервана, начался абордажный бой, во время которого горящая мачта "Реал Мустафы" рухнула на "Св. Евстафия", огонь попал в крюйт-камеру, раздался оглушительный взрыв и вся надводная часть корабля взлетела на воздух. Погибло 34 офицера и 437 матросов. Адмирал Г. А. Спиридов, обер-прокурор Сената Федор Орлов, младший брат командующего, вместе со штабом были переправлены на другой корабль в самом начале абордажного боя. И тем были спасены.

У шедшего за "Св. Евстафием" корабля "Три святителя" от взрыва было нарушено управление, и он оказался в окружении вражеских боевых судов. Но несмотря на это, наносил с близкого расстояния по врагу сокрушительный огонь с обоих бортов. Проходя "сквозь строй", корабль "Три святителя" успел выпалить по турецким судам более 600 орудийных выстрелов, а команда тем временем починила мачту, и русский корабль сумел вырваться из окружения, продолжая вести бой.

"Свист ядер летающих и разные опасности представляющиеся, и самая смерть, смертных ужасающая не были, довольно сильны произвести робость в сердцах сражавшихся со врагом россиян, истинных сынов отечества", - писал об этом сражении А. Орлов³.

3. Антонов В. Ф. Книга для чтения по истории СССР... М., 1976, с. 193-194.

Сражение продолжалось с большим упорством около двух часов. Оглушительный гром канонады сотрясал окрестности, весь пролив заволокло пороховым дымом. Турки не выдержали такого сокрушительного огня, начали рубить якорные канаты и отходить в Чесменскую гавань.

Бухта Чесмы была тесной для многочисленного турецкого флота. У русского командования зародилась мысль - сжечь его. Для этого был сформирован особый отряд кораблей с четырьмя брандерами, на который возлагалась комплексная задача: войти в бухту, начать бомбардировку турецкого флота и, используя отвлекающий маневр, атаковать брандерами сосредоточенные в тесноте вражеские корабли. Командование операцией было возложено на контр-адмирала С. К. Грейга.

Четыре греческих судна были переоборудованы в брандеры. Накануне операции они были начинены горючими материалами и взрывчатыми веществами.

25 июля в 23 часа 30 минут русская эскадра заняла позицию у входа в Чесменскую бухту. Линейный корабль "Европа" приблизился к турецким кораблям и открыл артиллерийскую стрельбу. Вскоре к нему примкнуло бомбардирское судно "Гром", и объединенными усилиями им удалось зажечь один из турецких кораблей. К этому времени стали подходить суда особого отряда, подключаясь к обстрелу турок. Воспользовавшись отвлекающим маневром, Грейг выпустил первый брандер под командованием капитан-лейтенанта Дугделя, но его перехватили две турецкие галеры и потопили. Второй брандер под командованием Макензи (будущего адмирала) тоже не достиг цели. Он держался ближе к берегу и сел на мель. Макензи был вынужден сжечь его вхолостую. Брандер князя Гагарина сгорел, сцепившись с уже горевшим турецким кораблем. Так и осталось невыясненным, как это случилось. Но брандер лейтенанта Л. С. Ильина, умело лавируя в сложной обстановке боя, сумел подойти к большому линейному кораблю, сцепился с ним и запылал факелом, охватив пламенем рядом находившиеся турецкие суда. Впоследствии на эскадре долгое время пересказывали о том, как Ильин "...подошел к турецкому кораблю с полным экипажем находящемуся; в глазах их положил брандскугель в корабль, и зажегши брандер возвратился без всякой торопливости с присутствием духа, как и прочие назад"⁴.

4. Тарле Е. В. Собр. соч. М., 1959, т. X, с. 56.

Тем временем русские корабли продолжали бомбардировать турецкий флот, не давая возможности вражеским экипажам тушить пожары. И под этот гром русских корабельных орудий наступила "навеки" памятная ночь с 25 на 26 июня 1770 года. Турецкие корабли пылали, рангоут и такелаж соседних кораблей вспыхивали как серные спички, летели искры, горящие паруса, головешки; в бухте сплошной стеной бушевала огненная стихия, языки пламени среди черного дыма взметались в небо, слышались оглушительные взрывы...

Вот как писал об этом адмирал Грейг в "Собственноручном журнале": "Пожар турецкого флота сделался общим к трем часам утра. Легче вообразить, чем описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись; большая часть гребных судов или затонули или опрокинулись от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого. Немного достигли берега... цели отчаянных людей. Командир снова приказал прекратить пальбу с намерением дать спастись по крайней мере тем из них, у кого было довольно силы, чтобы доплыть до берега. Страх турок был до того велик, что они оставляли не только суда, еще не загоревшиеся, и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесмы, оставленных уже гарнизоном и жителями"⁵.

5. Морской сборник, 1849, декабрь, с. 811.

Весь турецкий флот сгорел без остатка. И только один из двух уцелевших турецких кораблей, которые были взяты в плен, - "Радос" - был благополучно выведен из пожарища на буксире и вошел в состав русской эскадры. Второй же загорелся в пути от попавших на него головешек.

В четвертом часу утра все было кончено. Корабли спецотряда возвращались на свои места в эскадре. Команда во главе с полковником Обуховым сошла на берег для занятия и обследования Чесменской крепости, где уже не было ни гарнизона, ни жителей города. А вдоль и поперек бухты все еще сновали мелкие весельные суда - русские моряки, проявляя гуманность к поверженному врагу, спасали оставшихся в живых турок. По приказу командующего, "...дабы флот имел себе более славы", снимались "с прогоревших неприятельских днищ" турецкие медные пушки⁶.

6. Там же, с. 55.

Бухта представляла собой печальное зрелище. Среди горевших обломков кораблей и разного мусора плавало множество растерзанных взрывами мертвых тел, встречались и живые, которых Орлов приказал собрать и "...привезти на корабль для перевязывания ран и подания возможной помощи"⁷.

7. Там же, с. 53.

В этом бою турки потеряли 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и более сорока мелких судов: погибло в бою и утонуло 11 тысяч человек. Русский же флот понес небольшие потери, в основном пострадало парусное оснащение, по которому вели артиллерийский огонь турки, пытаясь парализовать управление судами.

В своем донесении Адмиралтейств-коллегии Г. А. Спиридов докладывал в манере суворовских реляций - коротко и ясно: "Честь всероссийскому флагу! С 25 по 26 неприятельский военный флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили и в пепел обратили... а сами стали быть во главе архипелага... господствующими"⁸.

8. Записки географического департамента. СПб., 1849, ч. VI, с. 301.

В результате свершившейся победы русский флот стал полновластным хозяином Эгейского моря. Пролив Дарданеллы был блокирован русскими кораблями.

В память о Чесменском сражении Екатерина II приказала воздвигнуть ростральную колонну на озере Екатерининского парка в Царском Селе (ныне г. Пушкин). Постройка ее велась архитектором А. Ринальди и была закончена в 1778 году. Возвысилась эта колонна над водой на 22 метра. На пьедестале ее помещена пространная надпись, прославляющая подвиги русского флота в Средиземном море.

Участники сражения были щедро награждены. Сам командующий Архипелагской экспедицией Алексей Орлов получил высшую степень ордена св. Георгия и жалован персональной именной золотой медалью с надписью: "Гр. А. ГР. Орлов. Победитель и истребитель турецкого флота" (выполнена мастером Иоганном Бальтазаром Гассом). Вместе с медалью Орлов получил и титул "Чесменского"⁹.

9. Щукина Е. С. Медальерное искусство России в XVIII веке. Л., 1962, с. 95-96.

Подобными медалями из золота и серебра были жалованы также и некоторые влиятельные участники сражения¹⁰. "Лейтенант Д. С. Ильин за смелое управление брандером был награжден орденом Георгия 4-й степени"¹¹.

10. Вопросы истории, 1973, №12, с. 117.

11. Оськин Г. И., Марачев Н. Н. Изучение боевого прошлого нашей Родины. М., 1971, с. 109.

В память об этом сражении все нижние чины - моряки и солдаты-десантники, получили серебряные медали (диаметром 39 мм) с короткой надписью на оборотной стороне: "БЫЛ". Под ней изображены в клубах дыма пылающие турецкие корабли. Внизу, под обрезом, помещена надпись: "ЧЕСМЕ. 1770. ГОДА ИЮЛЯ 24 Д.". Это, по сути, последняя боевая медаль с развернутой композицией сражения. Дата "24 июля" на медали не соответствует действительности - по-видимому, перепутана при изготовлении штемпелей.

Медаль за сражение при Чесме была учреждена именным указом Адмиралтейской коллегии, подписанным самой императрицей 23 сентября 1770 года:

"Желая изъявить Монарше Наше удовольствие находящемуся теперь в Архипелаге Нашему флоту, за оказанную им тамо 24 и 25 прошедшего Июля важную нам и Отечеству услугу победою и истреблением неприятельского флота, Всемилостивейше повелеваем Мы Нашей Адмиралтейской Коллегии учинить находящимся на оном предписанныя Морским уставом за флаги, за пушки, взятые корабли и прочие награждения, кто какое потому имел случай заслужить; сверх же того жалуем Мы еще всем находившимся на оном во время сего счастливаго происшествия, как морским, так и сухопутным нижним чинам, серебряныя, на сей случай сделанные медали и соизволяем, чтобы они в память того носили их на голубой ленте в петлице"¹².

12. ПСЗ, т. XIX, № 13512.

Автор лицевой стороны медали (она идентична кагульской) Тимофей Иванов, а оборотную сторону выполнял работавший с ним в паре русский мастер Самойла Юдин.

В Эрмитаже находится серия гуашей и картина маслом, выполненные современником Екатерины II - Гаккертом, удивительно талантливо передавшим все этапы Чесменского сражения.

Прежде чем написать эти работы, ему пришлось тщательно изучать ход боя по подробным рассказам самих участников сражения. А для того чтобы художник мог зримо увидеть морской бой, по специальному распоряжению императрицы были даже сожжены на плаву несколько устаревших кораблей¹³.

13. Военное прошлое русского народа в памятниках искусства и предметах вооружения. XVII - начало XIX вв. Л., 1939, с. 51.

Очень хорошо передал эту историю Валентин Пикуль в своем романе "Фаворит":

"...Никто не верил, что для натуры русские пожертвуют двумя кораблями.

- Можно рвать, - конкретно доложил Грейг.

- Так рви, чего публику томить понапрасну...

В небо выбросило чудовищные факелы взрывов, долго рушились в гавань обломки бортов, мачты и реи, а горящие паруса ложились на черную воду. Алехан (Алексей Орлов) картины Чесменского боя купил и переправил их в Эрмитаж..."¹⁴

14. Пикуль В. С. Фаворит. Л., 1984, с. 453-454.

⇦ Ctrl предыдущая страница / следующая страница Ctrl ⇨

МЕНЮ САЙТА / СОДЕРЖАНИЕ